«Вопрос — Ответ» от 31 августа 2020 г.

Хронометраж:

00:01:27 Роль флага в государственном управлении. История возникновения флагов и гербов. О видах флагов (одноцветных, полосатых, с гербами на полотнище…) и что они говорят о положении страны в мiре. Почему нам нужно заменить триколор красным знаменем.

00:36:04 О появлении Лукашенко с автоматом в руках. Какова дальнейшая судьба Лукашенко. Россия предоставила «зонтик» Белоруссии.

01:01:43 Революционный и эволюционный пути развития. Кому и для чего нужны революции. Кто начал в России Гражданскую войну 1918-1922 годов. Возможно ли развиваться эволюционно? Изучайте КОБ и ДОТУ.

Стенограмма:

Ведущий: Здравствуйте, Валерий Викторович!

Валерий Викторович: Здравствуйте!

Ведущий: Здравствуйте, уважаемые телезрители, аудиослушатели и товарищи в студии! Сегодня 31 августа 2020 года. Двадцать шестого августа на нашем сайте был опубликован комментарий к вопросу об историческом прошлом «российского» триколора. И в связи с этим Вас, Валерий Викторович, просят вкратце прокомментировать вопрос о флагах в государственном управлении.

Валерий Викторович. Да, это очень серьёзная вещь и не такая, так скажем, поверхностная. [Нам говорят]: «Какая разница, какой мы флажок взяли и пошли?» [Или] нам пытаются сказать, что БЧБ флаг в Белоруссии взяли [по следующей причине]: «Ну мы просто под ним против Лукашенко [выступаем]. Какая разница, что под ним убивали белорусов для того, чтобы был крепким оккупационный режим?» [Или]: «Какая разница? В России бело-сине-красный флаг (триколор) – исторический». А что, у нас до XVII века флага не было что ли? Был. И тогда встаёт вопрос: а почему именно этот флаг вот так принципиально [надо] навязывать (и праздник [флага], и всё прочее)? Почему о том, какие флаги и как использовались в России, предпочитают вообще молчать? У нас, кстати, очень плохо проработана вообще наука о флагах, вексиллоло́гия. А это ведь очень и очень интереснейший вопрос. И в государственном управлении флаг играет очень серьёзную роль.

Государство – это прежде всего организационные структуры. Государство – это когда объединяются люди для того, чтобы осуществлять те дела, которые они не могут сделать сами или не могут сделать хорошо в своём индивидуальном качестве, то есть когда нужно объединение всех людей. И в родоплеменном обществе, когда, скажем, в одной деревне живёт одно племя, там всё понятно: кто вождь, кто не вождь, кто жрец. Но когда встречаются две деревни, то как разобраться, кто есть кто, какие [существуют] структуры, к кому подходить? Не пойдёшь же по всей деревне спрашивать: «А ты не вождь?» Поэтому начинается выделение определённой атрибутикой, [чтобы было понятно], кто есть кто. Мы помним различные вестерны про индейцев, где у вождей огромные короны из перьев. Но перо – это определённый знак заслуги, и по наличию определённых перьев (сколько их) и вообще по оперению определялся социальный статус того или иного человека: одно перо – значит, такой человек, но при этом если перо такое, то это такой [человек], а [если] другое [перо] – такой. И когда у человека перья и всё прочее, [то] все понимают, что это вождь, с которым надо иметь дело. И эта ситуация присутствует, в общем-то, везде, в любой организационной структуре, особенно в такой, как армия. Но даже в гражданских структурах, даже в бизнес-структурах так или иначе иерархия прописана, так или иначе эта иерархия обозначена – кому, что и как, чтобы с этим делом не путаться.

Но вернёмся к родоплеменному обществу. Ну хорошо, конкретно с индивидуальным качеством конкретного человека мы как-то определились – вот она корона из перьев, и мы на него ориентируемся. Но дальше встаёт вопрос: а как узнать, какие люди относятся к вождю этого племени, а какие люди относятся к вождю другого племени, если перед вами достаточно большое количество людей, и они [находятся] далеко? И вот для того, чтобы люди определённого племени собирались вокруг своего вождя, тогда-то впервые появились знамёна. И первыми знамёнами были вымпелы на пиках, которые поднимали [вертикально]. Цвет этого знамени показывал, что здесь такой-то вождь – [знамя] было видно далеко, к нему можно было прискакать, подойти и прочее. И когда такие [группы людей] выстроены в боевые порядки, [то благодаря знамёнам] их было видно – где, кто и как.

По мере усложнения социальной иерархии в обществе, по мере развития цивилизации, по мере накопления людей вопрос об определении [статуса] людей стал всё более и более значимым. И уже в средневековых обществах появляются такие обозначения, как барон, граф, герцог, король, император. А что это? Просто так что ли с неба свалилось? Нет, это социальная организация, это определённый уровень в социальной иерархии. И каждый из этих управленцев (а они по своей сути были управленцами – у кого-то было графство, у кого-то герцогство) должен был обладать такой атрибутикой, посмотрев на которую, можно было бы сразу определить статус, подчинённость и возможность управлять людьми этого конкретного управленца. Поэтому все знатоки геральдики в то время очень сильно ценились – они знали, где какой элемент, как он обозначается, где и что это обозначает, какой герб на что может претендовать, какой герб на что не может претендовать. Поэтому высочайшей милостью любого монарха по отношению к своему подчинённому было дарование того или иного элемента герба и (уж что-что) девиза.

Но это, так скажем, глубины управления. А внешне это как должно было выразиться? А внешне это выражалось во флагах. Когда поднимался флаг… [Возьмём] войну Алой и Белой розы. Каждый господин приходил со своей армией, и на [его] флаге должно было быть [отражено] его социальное положение, чтобы через этот флаг его подчинённые знали, чтобы через этот флаг его узнавало командование, через этот флаг его узнавали враги. Некоторые доходили до того, что одевали в цвета флага своих слуг, чтобы уж сразу было видно своих подчинённых.

И что же в этом отношении сразу обнаруживается? А обнаруживается вот какая вещь: технологии того времени не позволяли делать сколь-нибудь сложные знамёна. И если ты обладаешь определёнными ресурсами (какой-нибудь король), [то] у тебя есть возможность выткать отдельное большое полотно одним цветом. А вот у остальных такой возможности уже нет – что называется, ресурса не хватало, потому что высокие технологии стоили дорого.

Но! Одноцветные флаги – это очень и очень большая привилегия. Одноцветными флагами обладают только субъекты, которые осуществляют процесс управления глобализацией, то есть осуществляют концентрацию управления в определённом регионе. Именно это является основой одноцветного флага. Исторически одноцветный флаг – это претензия на субъектность в процессе глобализации, то есть это полный и безоговорочный суверенитет.

История красного флага, в этом отношении, уникальная и огромна. И [в формате передачи «Вопрос-Ответ»] её [не рассмотреть], тут надо писать книги [и проводить] исследования. Но вкратце скажу: за красный флаг боролись очень многие центры глобализации. И красный флаг присутствует, вполне естественно, например, [не только] в Китае, но и в России. Про Китай мы [поговорим] особенно [и] в конце вернемся к этому.

В России всё самое хорошее связано с красным цветом: красный угол, красна девица, прекрасное, «утро красит нежным цветом стены древнего Кремля» («красит» означает не «краску наносит», а «украшает»). Всё, что связано с красным цветом, в России и у русских всегда было сакральным. Именно поэтому исторически флаг России – красный, с определённой добавкой идеологического символа соответствующей эпохи.

Но, повторю, иметь одноцветный флаг – это исключительная привилегия, это исключительное право. И вот [именно] с этим правом на планете Земля глобальщики (Глобальный Предиктор) всё время боролись в процессе глобализации. Поэтому была выработана целая система подхода к флагам – что и как обозначает. Прежде всего, красно-бело-синяя гамма относится к Евро-Атлантическому блоку, жёлто-чёрно-зелёная гамма относится к Евро-Азиатскому блоку Глобального Предиктора. То есть флаги в этих гаммах сразу различаются. Кстати, в 2013 году я наговорил (ещё тут и тут) достаточно большой блок информации по этим флагам в «Вопросах-Ответах», то есть там эта тематика много шла.

Так вот откуда же взялись эти флаги? Дело в том, что, повторю, технологически сделать большой флаг, который будет одноцветным… Вот, например, у Франции (центра концентрации управления) белый или синий флаг с дополнением [в виде] лилий – всё, тут всё понятно. Но подчинённость-то какая-то должна быть.

И в этом плане была разработана система, которая по флагу определяет, кто ты есть в этом мiре. Флаги, полосы которого имеют горизонтальное положение, обозначают государства, которые не имеют права на активную позицию в проведении своей внешней политики. У [государств], флаги которых имеют вертикальное расположение [полос], допускается активная позиция в той или иной мере. Горизонтальные полосы появились очень просто: узкие полоски материи гораздо проще сопоставить, чем соткать огромное большое полотно. Комбинируя и выстраивая эти узкие полоски, можно определять, что и как. Поэтому Франция, которая после революции должна была стать уже не центром концентрации управления глобального уровня значимости, не проводить свою внешнюю политику и влезать тем самым в политику Глобального Предиктора, но должна была встать в русле Глобального Предиктора, проводя свою политику (вспомните, Французская империя), – [имеет] вертикальные [полосы на флаге]. А вот у Голландии они горизонтальные. Почему? Потому что [они] означают то, что Голландия изначально – всего лишь инструментарий. А [если] взять флаг Генуэзской республики (белый с красным крестом) и венецианский (красный со львами), мы видим [их] трансформацию во флаг Швейцарии и во флаг Великобритании.

Выстроив такую систему, на какой-то период этого хватило. Но государства непрерывно появляются, развиваются, и в результате этого требуется новое. [Также] появляется [ещё] одна ситуация: а как обозначить дальнейшее движение? [Да], у всех горизонтальные [полосы на] флаге, но есть более, так скажем, дееспособные [государства], которым больше манёвров позволяется, а есть менее дееспособные. И для этого была придумана ситуация, когда на флаг [наносится] дополнительный символ (как правило, это герб страны). Флаг, состоящий из полос и имеющий на [своём полотне] герб страны, означает, что [государство] не имеет никакого права [на] субъектность (в плане проведения [собственного управления]), что это всего лишь инструментарий проведения чьей-то другой политики. Поэтому, скажем, Румыния, которую запланировали как центр концентрации балканских земель в противовес Австро-Венгрии, хоть и имеет вертикальные [полосы на флаге], но герб [на флаге говорит об отсутствии субъектности].

Поэтому когда у нас так восторгаются императорским штандартом: «Вот он, триколор!»… А что он обозначает? А это означает, что человек, который имеет этот флаг, не имеет права на проведение самостоятельной ВНЕШНЕЙ политики. А у нас государь проводит самостоятельную ГЛОБАЛЬНУЮ политику! Вот отсюда и вся истерия, когда России говорят: «[Россия] ни [на что] не имеет права, а они требуют того и другого». То есть когда вся эта система выстроена, [то] хотите вы или не хотите, но, основываясь на этой иерархии, работает всё надгосударственное управление и внешнегосударственные связи на надгосударственном уровне – вы это не переплюнете. Это как система званий в армии, и когда, образно говоря, сержант подходит и говорит генералу сделать так, так и так – это нонсенс.

Так вот в международной политике при триколоре сейчас ровно так и происходит. Когда Путин говорит: «Делаем так, так и так», ему говорят: «А ты кто?! Ты сначала суверенитет своей страны обеспечь, ты сначала свой одноцветный флаг предъяви». Одноцветный! Потому что исторически у России одноцветный флаг – красный. В любой другой системе он всегда будет обозначать соподчинённость России кому-то в какой-то степени, и причём в данной ситуации мы абсолютно подчинённые, мы инструментарий, нас на этот уровень свели, когда голландцы (капитан Бутлер, если уж на то пошло) нам дали [триколор] вместо русского флага.

Пётр I прекрасно понимал, куда его загоняют, он сопротивлялся, он пытался изменить бело-сине-красный флаг, он делал несколько десятков эскизов. [Но] ничего не прошло. Пётр I плюнул на это дело и ввёл чёрно-жёлто-белый имперский [флаг]. И в результате получилась какая ситуация? Мы 300 лет при Доме Романовых жили без государственного флага. У нас вся геральдика была построена на имперском флаге, а типа представление [России на] внешней [арене осуществлялось] через торговый (поскольку только его допускали в мiр, в плане торговли) бело-сине-красный флаг. Но при этом Пётр I категорически не допускал использование этого бело-сине-красного флага в военно-морском флоте, потому что Россия – это не чей-то инструментарий, Россия – империя! И триколор так и не смог прижиться. Не смог.

И поэтому сейчас вопрос состоит в том, что если мы не изменяем флаг, то давление среды на нас, на всю правящую «элиту», будет ровно таким, потому что вы не имеете права НИ НА ЧТО – у вас флаг такой, у вас иерархия отношения государства, вы – сырьевой придаток Запада, флаг это показывает. Да, [нас], конечно, не сравнить со Словакией или Словенией, у которых такой же флаг, но там ещё хуже – там просто приляпан дополнительный символ. Но у нас у государя – императорский штандарт, что называется. Какой же он императорский, если он ему даёт право не выше сержанта быть (в международных отношениях это не выше сержанта)?

И, соответственно, поэтому такой [психоз], такая истерия по поводу России. Была истерия по поводу Советского Союза, но безусловное право Советского Союза на проведение глобальной политики признавалось, пока у России был красный советский флаг (русский флаг был красный!). Скулили, но признавали. А кто сейчас уважает наш флаг? Все, кто разбирается в вопросах управления, в вопросах иерархии флагов, видят, что у России флаг соответствующий сырьевому придатку Запада, чья «элита» вообще не имеет прав ни на что. Но те, кто притащил этот флаг в 1991 году и кто обрек людей на бедствия и страдания, ровно этого и хотели – они хотели быть рабами Запада.

Говорят: «Но под этим триколором совершаются же подвиги». Да, подвиги совершаются. Но почему они совершаются? Разве Нурбагандова убили бы террористы, если бы у нас на территории страны не было террористической Первой чеченской войны, когда [мы] вынуждены были на Кавказе и конкретно в Чечне изживать международный терроризм и когда террористы пришли к нам в страну и взрывали дома в той же Москве, метро взрывали. Разве нашим бойцам в Сирии пришлось бы воевать с тем же самым международным терроризмом, в Сирии погибать, если бы у нас был тот же самый статус, который был у Советского Союза? У Советского Союза статус был такой, что международный терроризм, как инструментарий проведения своей внешней и глобальной политики, был неприемлем, он не существовал. Он расцвел только лишь после того, когда Советского Союза не стало, [когда] не стало конкурентов в процессе глобализации у западного мiра – вот тогда и пошло. И то, что сейчас наши парни вынуждены гибнуть, так они дают нам возможность, чтобы государство наконец-то обрело суверенитет, передышку дают! Или мы что, хотим, чтобы постоянно гибли наши солдаты, защищая страну? Мы хотим, чтобы постоянно против нас шла война – вот такая и на нашей территории? Кто рисковал после того, как Советский Союз отразил интервенцию во время Гражданской войны, когда отразил агрессию во время Второй мiровой войны, Великой Отечественной? Все поняли: да, эта власть – это серьезно и надолго, и флаг у них по заслугам. 

Проблема, почему сейчас идёт такое яростное сопротивление возвращению русского красного флага у нас в России, одна – центром глобализации на планете Земля должен состояться Китай. В случае возврата красного флага России, Китай не сможет им состояться. А глобальщикам нужно, чтобы Китай состоялся, потому что тогда ресурсы надгосударственного управления работают (автоматически работают, во всех аспектах работают) на то, чтобы Россию задавить. Нам мало бизнес давят? Или что, у нас просто так происходят проблемы с «Северным потоком [2]»? Мы не видим, как завязаны все эти силы между собой (через эту государственную символику, где каждый вякает ровно так, как ему сказано)? 

Небольшое отвлечение. А почему, скажем, Латвия, Литва и Эстония, имеют такой же голос, как Германия? А потому что как государства они не существуют, но по формальному принципу [равенства] голосов, находясь под надгосударственным управлением в лице евро-атлантического блока Глобального Предиктора, они на формальных процедурах проводят политику Глобального Предиктора. И никто этого не видит. И это везде так!

Поэтому абсолютно не такой пустой звук или такая пустая проблема [то], какой флаг у нас [является] государственным. Потому что, если мы не выпрыгнем из этого, нас раскатают. Нас включат и в «Великий шёлковый путь», и в коридор «Север-Юг» на основе отдельных субъектов, «сувенирных» государств, сырьевым придатком к этим проектам. У нас же сейчас суверенитет России держится только на концептуальной властности государя – всё! «Элиты» не понимают, чего они делают. Они не понимают, что их просто приговорили к уничтожению. Чем больше они цепляются за этот флаг, тем хуже им будет в будущем. Они этого не понимают, и им это невозможно доказать – у нас «элита» необучаема, она невменяемая, она ничего не слышит и ничего не понимает. Их назначили… 

Ведь посмотрите: ну какой у нас мог состояться капитализм, когда ни у кого не было денег для того, чтобы что-то купить. В американском посольстве назначили: ты будешь таким нефтяным олигархом, ты другим нефтяным олигархом, ты будешь алюминиевым олигархом – всё расписали. И нужно было только лишь в американском посольстве доказать, что лично ты ненавидишь Россию больше, чем кто-либо из твоих [конкурентов], и ты будешь уничтожать русских больше и эффективнее, чем кто-либо. Вы что, по «Башкирской содовой компании» не видите что ли этого? Ну это одно [к одному] ложится.

Я сейчас про флаг что-то сказал, и многие [подумают]: «Это вообще никакого отношения [не имеет]!» Так вот многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы, но потому что сии вещи не входят в круг наших понятий. И пока в круг ваших понятий не входит понимание того, как государственная символика и государственный ритуал влияют на конкретное положение и возможности проведения управления каждой отдельной страной, ничего не будет. Потому что каждый в меру понимания работает на себя, а в меру непонимания – на того, кто знает и понимает больше. Глобализация – процесс объективный, он состоит в концентрации управления производительными силами на планете Земля. Он в принципе уже завершён. И здесь либо ты понимаешь, как эти процессы идут... Ну вот, образно говоря, если вы понимаете, как устроено движение на улице, знаете правила дорожного движения, [то] вы определённым способом ведёте себя. А если вы не знаете, то вы постоянно: «Ой, здесь от пешехода увернуться надо, здесь от велосипедиста, а здесь вообще от машины. Как улицу перейти?»

Так вот чтобы знать, как улицу перейти, надо понимать уже на уровне флагов, кто чего и как, кому что позволено и кто как себя будет вести. Флаги это показывают. Сразу для всех показывают. Вот стоит средневековое войско: король с одним флагом, каждый барон, герцог, граф – с другими флагами. И по каждому [флагу] было понятно, где король, а где его подчинённые, куда наносить удар, а где можно и подождать, где самые проблемные, – всё же ясно.

Но [скажут]: «Что-то там концептуалы выдумывают». А тогда у нас такой вопрос: почему у нас практически отсутствует литература о формировании флагов? Это всё писать надо. И, уверяю вас, это такая огромная тема, она такая интересная. Причём фактология доступна любому, кто захочет заниматься, – много информации в Интернете, много информации в энциклопедических изданиях, в исторических исследованиях, в географических описаниях – просто занимайся и пиши. Но пока эти вещи непонятны, их никто и не пишет. А пока их никто не пишет, то количество людей, которые понимают значение флагов, государственными знамён, оно маленькое, и не сможет преодолеть управление со стороны тех, кто эту символику знает и использует эти механизмы при проведении конкретного управления по отношению к каждой конкретной стране.

Вообще, эта тема очень интересная. Вот, например, у Черногории вроде бы красный флаг. А что может Черногория? Ничего. Потому что у неё флаг всё-таки не красный – у него красная основа. 

И поэтому Австро-Венгрия ничего не могла, хотя она... Кстати, Австро-Венгрия, пока у неё был чёрно-жёлтый флаг, могла больше, чем когда у неё появился флаг на основе красного цвета, значительно больше могла Австро-Венгрия. Что и выразилось в конкретной практической деятельности этой империи.

Это очень коротко (очень коротко!) о значении флагов в государственном управлении и в надгосударственном управлении. Безсмысленных флагов не бывает. Каждый раз, когда кто-то берёт флаг в свои руки, он сразу показывает, в русле какой концепции, какой идеологии он следует, какое место он занимает и что ему позволено в этом плане.

Поэтому когда в Белоруссии берут БЧБ флаги, они претендуют на то, чтобы ГЕНОЦИД белорусского народа состоялся полный – [чтобы] не как в Великую Отечественную войну была уничтожена треть населения, а чтобы вообще! И они радостно бегают, они хотят этого, они желают этого. Они своими действиями создают условия геноциду населения. Вот так вот. А [многим] кажется, [что] всё само собой [происходит], ничего не управляемо. [Я] уже сколько раз говорил: изучайте Достаточно общую теорию управления, Концепцию общественной безопасности для того, чтобы разбираться в таких процессах. Тогда и практическое знание вы сможете получать из любого источника и самостоятельно разбираться в том числе и [в вопросе] с флагами. 

Ведущий: Опять Белоруссия, Валерий Викторович.

Валерий Викторович: Помянул только что их.

Ведущий: Как заметили наши зрители, Лукашенко тут опять всю неделю пробегал с автоматом. В связи с этим вопрос: вообще, какова дальнейшая судьба «папыколи»?

Валерий Викторович: Когда [я] давал сценарий, я же сказал уже, [что] очень многое зависит от него самого, чтобы он понял, что ему нужно делать. А он не понимает.

Смотрите прекрасное интервью государя России Путина, [где] всем показано: над Белоруссией зонтик, пусть население Белоруссии само разберётся, никому не лезть. Как они все на Западе взъелись – какой-то «сержантишка» указывает им, «полковникам» и «генералам». А попробуй рыпнись. То есть ситуация сложилась таким образом, что сержант более дееспособен, нежели... Да, он как бы не имеет права, но [попробуй] поспорь, пока Путин [находится во главе России] – он концептуально властен. Одна надежда, [что] придёт какой-нибудь Дмитрий Анатольевич Медведев, который… Помните: «Кемска волость? Да забирайте эту Кемскую волость. Россия не обеднеет»? И отдал Шпицберген – между прочим, русский остров Грумант, поделенный без нас, когда Россия была в слабом состоянии, во время Гражданской войны фактически, и у нас флота-то не было, чтобы защитить свои северные рубежи. Флот благодаря Сталину появился. И вот теперь новый облом, американцы локти себе кусают – они-то считали остров Врангеля своей базой, что «отсюда мы будем воевать, русские-то никогда не смогут добраться», [потому что] Советский Союз показал, что после Сталина сразу всё освоение Севера раз и прекратилось, осталась только эксплуатация Севера. 

Так вот «папаколи» не устает демонстрировать свой дебилизм и свой ограниченный хуторской кругозор. Уровень понимания процессов управления… Это не оскорбление, чтобы было понятно, это как иерархия: управлять хутором значительно проще, чем управлять селом, а селом управлять проще, чем управлять городом, городом управлять проще, чем управлять государством. Так вот государством (в каком бы виде это ни было; да, мы понимаем, [что это] проектно-конструкторское государство, но это государство в современной классификации) управляет человек, [чей] уровень понимания процессов управления [позволяет] управлять только хутором – это его крышка, [потолок]. Большего он не понимает. Он не понимает силу уверенности власти.

Ему ни в коем случае нельзя было брать в руки автомат – он показал, что он боится. Да, он показал, что он за власть будет драться и родную страну не пожалеет. Но он показал, что он боится, он боится всего – он схватился за шестой приоритет. Когда берутся за шестой приоритет (за пушки)… Как назывались пушки раньше? Последним доводом королей. То есть когда ты провалился на высших приоритетах управления, ты уже берёшься за свою последнюю соломинку – за оружие, за грубую силу. И он показал, что для того, чтобы обеспечить трансфер власти, который он запланировал (который уже начали готовить, чтобы Коля пришёл царствовать), он готов драться.

Александр Лукашенко на территории своей резиденции в Минске, возле которой собирались протестующие, 23 августа 2020 года.

Александр Лукашенко возле своей резиденции в Минске во время несанкционированной акции протеста, проходящей в столице, 30 августа 2020 года.

Поэтому, ещё раз говорю, нет будущего у Лукашенко, как у государственного руководителя. У него весь вопрос [заключается в том], как он уйдёт. Если он будет уходить в рамках Союзного государства под протекторатом Путина, то Белоруссия сохранит свою государственность, там пройдут нормальные реформы и Лукашенко не будет ликвидирован после того, как он покинет свой пост. А если он будет упорствовать в своей дурости, хвататься за автоматы, то он потеряет вообще всё, и с ним расправятся, как с Каддафи или Саддамом Хусейном. 

А у Лукашенко очень и очень плохая ситуация, просто катастрофическая ситуация в управлении. Фактов этому достаточно много. Даже не то, что достаточно много – просто заходишь в Интернет и посыпалось всё. 

Давайте вспомним бунт дипломатов. Дипломаты (не все, конечно, но ряд дипломатов) заявили о том, что они поддерживают протестующих. На некоторых посольствах вывесили БЧБ флаги. Опана, это как? [Дипломат] – представитель определённого государства, у этого государства есть определённая символика. Он не имеет права говорить что-либо несанкционированное, поскольку он является проводником политики государства. У дипломата нет права поддерживать каких-то там выступающих, просто нет. Если ты хочешь обладать этим правом, ты должен уйти с поста дипломата и потом уже говорить: «Я ушёл с поста дипломата, потому что я уважаю государственность своего государства, уважаю этих людей, я их поддерживаю». А если он на посту дипломата начинает [такое] говорить, это означает только одно – что для него суверенитет государства и государство вообще не значат НИЧЕГО, просто ничего. Он представляет какую-то иную силу, но не государство. Поэтому он готов пожертвовать государственным суверенитетом, государственной независимостью для того, чтобы выразить какую-то личную позицию. Вообще, это государственное преступление, между прочим. И как минимум такой посол должен быть немедленно уволен и привлечен к ответственности. Ну и где [увольнения]? А почему [их нет]? Кишка тонка. Потому что есть ставленник надгосударственного управления Макей, это в его ведомстве [происходит]. А Макей не позволит какому-то там Лукашенко что-то там делать. 

Дальше. Повесили [БЧБ] флаги на администрациях некоторых административных субъектов. В том числе в Гродно, например. Где выводы? Почему не может сделать? Слабость, управленческая слабость. А почему и откуда она возникла? А вспоминаем-ка, какую позицию занял Александр Григорьевич Лукашенко? Какую систему управления он создал в Белоруссии? Он в Белоруссии создавал антирусскую, антироссийскую систему. Он пестовал всех этих нациков, он с них пылинки сдувал, он их не трогал. Он катком катился только по всему, что направлено на интеграцию с Россией, на нормальное сотрудничество с Россией – он всё это выдавливал. Он построил всю предвыборную кампанию на том, что он против России. Он даёт интервью Гордону – человеку, которого даже на Украине не уважают, но человеку, вписанному в определённые процессы управления. Он с такой помпой арестовывает 33 «чэвэкашника», всё это сразу [освещается] в СМИ, везде, он не позвонил Путину [в связи с этой ситуацией]. Это его линия, его убеждение против России. Это не изменишь, он настроен на это. Потому что он считал, что легитимность ему дадут с Запада. А Запад не собирался давать ему легитимность.

Кстати, [на] то, что происходит с Лукашенко, «россионским элитам» бы посмотреть. Но они этого не понимают, потому что они невменяемы. Они думают: «Ну ладно, Саддама Хусейна кинули, Каддафи кинули, Мубарака кинули. Сейчас вот Лукашенко кинули. Но меня-то не кинут, я-то уникальный!» Приезжают в Лондон: «[У] Березовского капиталы забрали, самого повесили. Но меня-то не повесят, [у] меня-то не заберут». Ломятся и ломятся в этот Лондон. У них там и деньги забирают, они там жизнь самоубийством кончают, здесь у них постоянно санкции, и всё время они живут [с мыслью]: «Я ещё лучше буду служить хозяину, и уж тогда-то он меня пожалеет. Я же ему доказал в 1990-е, что я больше всего ненавижу Россию и русских и буду их геноцидить». Как-будто за это у него сразу индульгенция [будет], что его не [тронут].

Так вот и Лукашенко пытался доказать, что он вообще антирусский. Он создавал эту белорусскую идентичность, с нуля создавал… вернее, не с нуля, это ещё до него гитлеровцы создавали. Я помню про коренизацию народов, которая проходила при Советском Союзе, но это несколько иная вещь, потом как-нибудь и об этом поговорим. Так вот он трясся над [националистами].

И вот Россия предоставила ему крышу, чтобы на него не давили, чтобы ему не звонили, в разговоры не втягивали, чтобы потом на основе этих разговоров принимать какие-то решения. То есть где-то человек ломается, где-то гнётся, «мы здесь додавим, мы примем какое-то решение», как было с Януковичем и со всеми остальными. Путин взял на себя все переговоры с Западом, Лукашенко освободил. Наведи порядок, нормально договорись с людьми, убери фашистскую сволочь с улиц, я имею в виду всю эту шваль, что выползла под БЧБ флагами. С людьми надо разговаривать, против тебя достаточно много [людей настроено]. Ты хоть и работал, но ты работал на том бэкграунде, что давал Советский Союз и 1990-е годы, когда у тебя процветание, в общем-то, было по сравнению с тем, что творилось в России, когда в Россию триколор принесли и люди помирали от голода.

Не надо путать причину со следствием, когда мы говорим о флаге: сначала (это причина) – принесли флаг и начались проблемы, а потом на основе того, что эти проблемы начинаются героически преодолеваться, говорят: «Нет, флаг не надо отменять!» Он как раз и терроризм принёс, и голод, и экономическую зависимость от Запада – он всё принёс. Но мы [его] не будем отменять ни в коем случае, пусть лучше люди своими героическими подвигами, своими жизнями продолжают сохранять Россию, сколько можно, а потом просто пустая территория без людей отойдёт хозяину.

Так вот отпустили этих «чоповцев» (или «чэвэкашников» – неважно, как [их называют]). А как их отпустили? [Когда их] арестовывали, то [показали] громадное количество видеорепортажей по всем СМИ, [были] грозные заявления, интервью и всё прочее. А как отпустили? Тихо-тихо, чтобы, не дай Бог, никто не узнал, что Александр Григорьевич решил всё-таки поступить даже по его закону – отпустить невиновных людей, которых подставили. А он всех отпустил? Нет, одного всё-таки оставил. То есть подлость в нём сидит ну просто запредельная. Он понимает, что он от России полностью зависим – его жизнь зависит от России, но желание нагадить России у него выше всего!

Он не понимает простую вещь. Вот [он повторяет]: «Мы единственный союзник» и всё прочее. Не надо шантажировать. Между прочим, России сейчас, если брать чисто по состоянию системы, гораздо проще прикрыть один глазик, чтобы с Лукашенко в Белоруссии разобрались, а потом спокойно навести везде порядок и выстроить новую систему управления. Почему Россия на это не идёт? Да потому что мы о людях думаем. Путин о людях думает! Лукашенко не думает о людях, а Путин ДУМАЕТ о людях. И поэтому, чтобы не было крови в Белоруссии, Лукашенко и дали этот колпак.

А Лукашенко продолжает гадить! Он мог сказать: «Ситуация такая. Людей возвращаем. Оказалось, это большая провокация западных спецслужб (пусть даже не называет, кто именно, что это СБУ. – Прим.). Это те самые люди, которые инспирируют эти самые протесты; все, кто выполз под БЧБ флагами, управляются извне. И они сделали вот так. Мы разберёмся [в том], как стала возможна эта провокация, как это всё [произошло]. Мы приносим искренние извинения!» Это совершенно меняет парадигму, это всё меняет! Он [тогда] становится в сильную позицию. Но ему это не надо, потому что это союзничество с Россией, а ему хочется гадить. Он по-прежнему получает от России защиту и гадит, от счастья гадит.

А на кого он надеется? Я показал уже внешнюю ситуацию (с дипломатами, МИД), внутреннюю управленческую ситуацию. [Наверное, он надеется, что] силовой-то блок [с ним]. Правда? А кто осуществил провокацию в силовом блоке? А давайте ещё один момент посмотрим: «безпримерная жестокость» омоновцев, так сказать, на улице в первые дни откуда взялась? Почему сейчас омоновцы совсем по-другому работают? [Как] я уже говорил, та жестокость взялась от того, что омоновцами как таковыми никто не управлял – бродила толпа протестующих, и тут же толпа омоновцев. Не было грамотной работы. Люди [были] поставлены в условия, когда они даже не знают, что и как делать, не было грамотного управления – и в результате слово за слово… как драки возникают, [так] и здесь примерно такая же жестокость вырастала. А жестокость порождала рознь. То есть тот, кто бросил ОМОН вот в таком варианте погашать протесты, сработал на то, чтобы посеять в стране рознь между людьми, чтобы был конфликт, чтобы была основа для гражданской войны, чтобы одна жестокость порождала другую жестокость. Он сделал это специально. Кто это сделал? МВД и КГБ. Они это сделали на пару. На кого надеется-то Александр Григорьевич? На кого?

Пока есть Россия и пока Белоруссия [находится] под зонтиком у России, у [Лукашенко] есть административный механизм для наведения порядка в Белоруссии. Есть. Но если Россия хоть на полглаза прищурится, [то] та система, которую так трепетно взращивал Александр Григорьевич, его сожрёт, просто сразу, и не подавится. Она сейчас недееспособна только в результате того, что вся эта система (в том состоянии, [в каком] она должна была бы работать, когда крушили Ливию, когда крушили Египет, когда шла вообще «арабская весна» по другим странам) отключена от управления извне. Она отключена от такой… Но потенциал-то никуда не делся, людей ведь специально ссорили: одних натравливали на ОМОН, а ОМОН был против тех, кто на них бросался, то есть взаимное озлобление было создано.

Что сейчас? Сейчас [идёт] грамотная работа: правильное оцепление, рассечение, выцепливание всех этих манифестантов, нормальная работа. Что, нельзя было сразу сделать? Можно было. Но если бы так сделали, [то] не было бы основы для всех этих протестов. Её бы просто не было, потому что грамотно бы погасили всё, как это [делалось] у нас. Что, у нас что ли не пытались протесты проводить? Вспомните все эти шествия 6 мая и прочее, на ручках унесли в автобус и всё – всё погасло.

И в Белоруссии можно было сделать всё точно так же – и опыт есть, и российские коллеги бы помогли. Но задача у силового блока была другая. Задача была максимально озлобить людей, чтобы был готов эмоциональный потенциал для гражданской войны, то есть ровно то, что требовал Запад, – создать условия, при которых бы потребовался ввод натовских войск и наведение порядка. А натовские войска уже готовы встречать с цветами девушки в белых одеждах – девушки бросаются на солдат, целовать их, БЧБ флаги, польские флаги. Но это Брест, Гродно, да приграничные [территории] – по земле [захватывать можно]. А остальное [будут] брать-то с воздуха, чтобы приземлились. [Но мы] предупредили [этот манёвр]: помните, как махом остыл весь Запад, когда [наш] Генштаб сказал, что у нас доктрина применения ядерного вооружения такая – и всё, сразу осели. Но посмотрите, как интенсивно идут разведполёты, это всё отсюда.

Поэтому Александру Григорьевичу надо успокоиться и понять простую вещь: ну не сможет «папаколи» передать своему сыночку белорусский трон, транзит власти он не сможет осуществить. Потому что в таком случае может созреть ситуация, при которой России даже не надо будет прищуриваться: когда внутреннее напряжение системы будет больше, чем давление сверху, извне, – взорвётся всё внутри. «Папаколи» сделал всё для того, чтобы произошёл этот взрыв, ведь там же выступают конкретно против него. Да, попутно обрушат экономику, всё обрушат, и там вопрос только в том останется, кто первый введёт войска на территорию Белоруссии – мы или натовцы. Напомню, в 1968 году натовские войска из Чехословакии пришлось выдавливать, потому что они уже вступали в Чехословакию, снимали всё на [видео]камеры. А потом сказали: «Ой, извините, это у нас просто были съёмки фильма, поэтому мы случайно сюда на территорию Чехословакии заехали танковыми колоннами с мотопехотой и всем прочим». «Ну, раз вы случайно заехали, то вот, смотрите, пушки-то наших танков на вас направлены, вы давайте-ка назад вернитесь». И вернулись.

Надо понять простую вещь. «Папаколи» никак не может врубиться в то, что нет никакого исторического государства Белоруссия. Нет! Есть русская территория Белоруссия (такая же, как Сибирь, Поволжье, Урал – точно такая же территория!), которую политическими играми сделали государством, но это государство не обладает всем набором компетенций для того, чтобы состояться как государство, и соответственно этому есть надгосударственные центры, надгосударственное управление, которое даёт эти компетенции. Ну, а кто девушку ужинает, тот её и танцует, как говорят. И в результате получается что? Россия понимает, что мы один народ, одна страна, мы не хотим, чтобы там лилась кровь, мы хотим, чтобы всё нормально было, чтобы нормально регионы и люди жили. Но это лишает Лукашенко властных притязаний на трон хотя бы в какой-то маленькой Белоруссии. Ему плевать на то, что будет с Белоруссией, ему трон своему Коле передать надо. Ну «папаколи», всё [этим сказано]. И уровень-то его – схватить автомат, тогда [как] он должен был в строгом костюме спокойно, уверенно ходить по территории. Чего он бегал с этим автоматом, озираясь от страха, демонстрируя, что он такой крутой? Но это как раз и [есть] демонстрация страха.

Так что Александр Григорьевич… У него сейчас задача нормализовать состояние в стране. У него для этого есть всё. Но для того, чтобы это сделать спокойно, в интересах людей и в интересах его самого, ему нужно вспомнить, что он не только папа Коли, что он президент Белоруссии. Пока он это не вспомнит, он так и будет усложнять всю ситуацию и может довести ситуацию до того, что Россия уже не сможет прикрыть, а потом уже будет действовать постфактум, чтобы не было большой крови в Белоруссии. Вот такая ситуация. 

Ведущий: Следующий вопрос от Виктора: «Валерий Викторович, вот многие говорят об эволюционном пути развития вместо революционного, и что так лучше. А как эволюционно? Кто добровольно отдаст власть, имущество, привилегии, идеологию и систему, благодаря которой враждебные “элиты” у кормушки? А если они ещё и идейные монархисты и так далее, [это] вообще нереально. Нужны примеры в истории, когда какая-то страна эволюционно вставала на качественно новую ступень развития, которая радикально отличается от старой. Разве можно было эволюционно перейти от феодализма в капитализм или из последнего в социализм? Но мой вопрос в том, что если можно [сделать эволюционный переход] (допустим), то можно ли это сделать путём технической революции? У “элит” тогда нет шансов это подавить. Можно ли было избежать Французской и Октябрьской революций и прийти к их идеям эволюционным путём?»

Валерий Викторович: Зачем, например, нужна была идея Французской революции? Для того, чтобы Франция перестала быть субъектом глобализации, чтобы она перестала проводить собственную политику, нужна была революция, которая её и сокрушила. В общем-то, у нас в «Войне» об этом написано, [там, где идёт речь] о Наполеоне.

Зачем нужна была революция в России? Для того, чтобы Россия перестала быть субъектом глобализации и стала сырьевым придатком Запада по полной программе, расчленённая. 

[Революции] нужны были нам? Нужна была Французская революция Франции? Февральская революция 1917 года – России? Нет, не нужны были. Когда технический прогресс… Ну что технический прогресс? Технический прогресс меняет нравственность? Или что, технический уклад – это уже всё? И где грань перехода из, скажем, феодализма в капитализм? Ну где? Вот сегодня был феодализм, а завтра уже капитализм? Ведь деление это происходит вполне условно, временны́е границы очень сильно размыты. 

Что значит революционный и эволюционный путь? Революционный путь – это когда один субъект управления сносит другой субъект управления при помощи шестого приоритета, то есть грубой силы. Эволюционный путь – это когда один субъект управления замещает управление другого субъекта управления над этим объектом управления, что называется, «мягкой силой» (термин, который стал очень популярен в последнее время).

Вот пример применения «мягкой силы». Многие скажут: «А как же? Это вообще не соответствует, потому что это не в интересах России». Как Соединённые Штаты стали супердержавой номер один? Как рухнул Советский Союз? За счёт эволюции сознания внутри Советского Союза людей побудили добровольно отказаться от собственного суверенитета, согласиться с расчленением страны, с изменением экономической модели. [А если] то, что вы получили потом, [не соответствовало вашим ожиданиям, ну так] извините, никто не говорил (честно, никто не говорил), что кто-то пришёл, чтобы [дать] вам счастье. Да, вам говорили, [что] у вас всё будет хорошо, вы все будете господами, а слугами никто не будет, никто [из вас] не будет работать – на заводах будут вкалывать другие. А оказывается, так не бывает. Но люди ведь купились, пошли на это. А ведь начинали-то с чего? [Требовали] больше социализма. А закончили потерей собственной страны. Почему? Потому что надгосударственный субъект управления в лице Глобального Предиктора осуществил такое информационное воздействие, что объект управления (Советский Союз) совершил такие действия, которые привели к желательному результату для глобального управления. А для ничего не понимающей в управлении толпы внешним выгодополучателем стали Соединённые Штаты, ставшие единственным центром силы, а по сути это был мiровой жандарм.

А почему нельзя использовать всё это в обратную сторону? Можно. Давайте посмотрим [на] ситуацию, которая произошла в 1917 году. В феврале [1917 года] свершилась Февральская революция – царя свергли, отправили в ссылку. К сентябрю месяцу Временное правительство было уже настолько недееспособным, что оно просто не смогло осуществлять управление страной. И когда свершилась Великая Октябрьская социалистическая революция, [то] было победное шествие советской власти по всей стране, попытки какого-либо вооружённого выступления против советской власти были ничтожно малы и опасности для государственной устойчивости не представляли.

Гражданская война? Так она же стала следствием западного вторжения в Россию. Кто начал Гражданскую войну в России? Экспедиционный чехословацкий корпус. Он растянулся от Волги до Владивостока, везде сверг советскую власть, обеспечил массой все антисоветские силы. Многие из них были антисоветскими по мобилизации. [А чего бы им] не свергнуть? Россия надорвалась в мiровой войне, внутри не было никаких гарнизонов, не было никакой силы, которая бы смогла противостоять чехословакам, просто не было. Растянутый корпус смог всё сделать безболезненно, а потом вокруг него кристаллизовались все силы, которые были доступны управлению извне (в первую очередь именно извне, потому что те, кто ориентировался на Россию, в Белую армию уже никак не шли, а если попадали в Белую армию, то они переходили в Красную армию), обеспечили высадку интервентов на Севере, на Дальнем Востоке, на Чёрном море – всё это тылы, всё это управление. А дурачкам из Белой армии предоставили [возможность] воевать за интересы западных компаний, против своей собственной страны и против своего народа. До многих это дошло после Гражданской войны, как, например, до генерала Слащёва. [А] Деникин так и не понял роли большевиков. Он был патриотом России, он видел, что большевики спасли Россию, он видел, что она противостоит Германии, а всё равно не мог понять. «Ну как это так? Люди, которые в принципе уничтожили страну…» Это Деникин. Почитайте его мемуары «Очерки русской смуты», это же вообще шедевр. Он же показал, как государство погибло к октябрю, просто погибло, большевики брали то, что уже и не существовало. Съезд Советов в июле: «Нет такой силы, которая бы могла взять сейчас ответственность за страну». [В ответ прозвучало: «Есть такая сила!»] Кто сказал? Большевики. Они тогда были никем. До корниловского мятежа большевики вообще не рассматривались как политическая сила в России, все были крутые – говорильня сплошная.

Поэтому можно эволюционно изменять. Смотрите, как это сделал Сталин. Кадровый корпус у большевиков был маленький, приходилось сотрудничать со всеми, кто [хоть] в какой-то степени готов был сотрудничать, – нужно было спасти страну. Поэтому вопрос старого крестьянина Чапаю: «Ты за большевиков аль за коммунистов?» – очень значимый. Большевиков было немного, но они, в общем-то, рулили процессом, [а] эксцессы на земле творили троцкисты. Но без них нельзя было обойтись – они давали кадровый корпус, они давали возможность снизить иностранное давление, чтобы не такая сильная интервенция была в стране, [так как внешние игроки думали]: «Пока троцкисты идут, глядишь, повернётся революция-то в нужную сторону и Россия сгорит, как охапка хвороста в костре мiровой революции, как сгорела Франция под руководством Наполеона». Планы-то были такие. Большевики переиграли, полностью переиграли – в значительной степени очистились от троцкистов, восстановили страну, развили её, создали промышленность, которая позволила выстоять во Второй мiровой войне, обрести ядерное оружие и вывести [человека] в космос. Всё это [делалось] эволюционно!

А как это можно посмотреть? [Были] определённые кланы, политические группировки – то троцкистско-зиновьевский блок, то левоцентристские и прочие. Но их немного и общего негативного влияния собственно на страну они не оказывали. То есть одни кланы уходили из управления, другие приходили. А почему они уходили? А потому что «народ не с нами, народ против нас» – опоры нет, и всё, [они] ушли. И эволюционно они отпадали, с определёнными, конечно, издержками, соответствующими нравственному состоянию именно той эпохи.

И не надо говорить: «Кровавый Сталин». А что, в других странах… Пилсудский по-другому действовал? Это были нравы определённой эпохи. Нельзя с нравами… Знаете, любят фильмы показывать про путешественников во времени, особенно французские фильмы про пришельцев: вот они прибыли из средневековья, а общество-то другое. Но когда начинают судить наши высоколобые мужи, они из чего исходят? Они почему-то думают, что нормы нравственности в то время [были] такими же, как сейчас. А потом вдруг оказывается, [что] всё было не так – они соответствовали ровно той эпохе. И понимать эпоху нужно ровно по этому направлению и нужно сравнивать с тем, что было.

Советский Союз (сталинский Советский Союз, да и вообще Советский Союз) был самым человечным государством за время своего существования. Он был локомотивом изменения к лучшему везде. Ушёл Советский Союз – и все социальные достижения начали сворачиваться во всём мiре. Везде полностью стали сворачиваться. А почему? [Потому что уже] не было [необходимости] идти навстречу народу – силовой аппарат есть. Да и потом, человеку создали телевизор и превратили [его] в жвачное животное. А тех, кто думает своей головой, осталось очень и очень мало. Если раньше жизнь заставляла думать, потому что ты жил в природной среде, то сейчас ты от природной среды защищён техносферой. Да, эта техносфера [дана] тебе ровно для того, чтобы вы все выродились; а дальше будут определённые кластеры. В общем-то, всё это расписано – политика «золотого» миллиарда, а теперь уже и пятисот миллионов, потому что есть возможность использовать роботов (типа людей) – они будут вроде такими же, как люди, но это будут слуги и все прочие, а остальные – господа.

Поэтому можно эволюционным способом [развиваться] – входить [в управление]. Но для этого нужно обладать знаниями об управлении сложными социальными суперсистемами и не создавать конфронтацию, а входить в управление на основе собственной профессиональной компетенции. Правда, за [такую] постановку [вопроса] концептуалов постоянно объявляют какими-то сектантами. То есть [мы предлагаем], чтобы человек состоялся профессионально, [а в ответ]: «Нет, это сектанство!» И постоянно это идёт. Смотришь на этого человека и думаешь: «Он вообще что-то [понимает]?» Ну, что поделаешь…

Поэтому что остаётся каждому человеку? Изучать работы Внутреннего Предиктора СССР. А последний этап теоретически расписан в [книгах] серии «О мiре кривых зеркал» («Государство», «Война», «Большевизм»), то есть расписан, представлен манёвр: что есть государство, как осуществляется противоборство систем и какой выход у России (то есть опереться на свои исторические корни).

Читать книги Внутреннего Предиктора СССР, осваивать Концепцию общественной безопасности, становиться концептуально властными, защищать интересы свои и своей семьи – только такой выход. На основе своей профессиональной компетенции входить в управление субъектами и замещать некомпетентное управление, меняя концептуальную ориентированность самого управления. Вот и всё.

Ведущий: Это был последний вопрос.

Валерий Викторович: Я уже практически всё по этому поводу сказал. Мне остаётся только с вами попрощаться, пожелать вам всего самого наилучшего. Читайте книги Внутреннего Предиктора СССР, становитесь концептуально властными, защищайте интересы свои и своей семьи.

Мирного неба вам над головой! Счастья! До следующих встреч!