«Вопрос — Ответ» от 30 ноября 2015 г.

Скачать аудио в формате mp3 — 19.8 МБ 

Хронометраж:

00:00:22 Путин пообещал изучить территориальный спор Боливии с Чили о выходе к океану.

00:03:18 На саммите G20 Эрдоган предупредил Путина о нарушении границ российскими самолётами. Почему Эрдоган пошёл на провокацию? Белорусский лидер лавирует между Россией и Западом. Путин подписал указ о применении специальных экономических мер в отношении Турции. Эрдоган ищет пути примирения с Россией.

00:13:24 МИД Турции вызвал послов США, Франции, Китая и Великобритании, чтобы обсудить с ними ситуацию со сбитым российским самолетом Су-24.

00:15:20 Почему погибшему лётчику сбитого Су-24 присвоили звание Героя России? Какие-то возможности это открывает для российской политики?

00:18:40 Приостанавливается «Турецкий поток» и строительство АЭС в Турции.

00:20:35 Как может развиваться ситуация, если система С-400 или крейсер "Москва" собьют турецкий самолёт? Турция показала, что она выступает за ИГИЛ.

00:24:59 Как удержать Стамбул, если Босфор перейдёт к России, и куда девать миллионы турок? Как России получить контроль над Босфором и Дарданеллами? Участие Турции во всех войнах России. Почему переформатирование Османской империи пошло не по плану? Кто создавал ресурсную устойчивость Турции? Как Россия должна действовать в отношении Турции? Создания Курдистана как государства. Кто будет заниматься проблемами Турции после создания Курдистана? Генштаб Турции говорит о том, что не распространял карту с маршрутом сбитого Су-24. Эрдоган начал рубить сук, на котором сидит.

00:49:04 Зачем Путин договорился с Олландом об участии России в коалиции НАТО в борьбе с ИГИЛ? Как можно участвовать в одной коалиции с НАТО, если у нас разные цели?

00:55:45 Месть китайцев за убийство террористами ИГИЛ китайского гражданина.

00:56:50 Почему затаился Китай, чего он выжидает?

01:00:09 Почему приемники украинской государственности ДНР и ЛНР не называют себя правительством в изгнании?

01:03:02 За что 2 года уничтожается Донбасс?

01:04:19 Есть ли у Путина хитрый план в отношении Донбасса? Почему Россия проявляет нерешительность по отношению к Донбассу? Почему ДНР и ЛНР запихивают обратно в Украину?

01:10:35 Почему действия России в Южной Осетии, Абхазии и Приднестровье были совершенно иными, чем  на Донбассе.

01:12:49 Почему не учитывается мнение Донбасса, которые не хотят жить в одной стране с убийцами? Какой мы хотим видеть Украину в будущем?

01:19:13 Сколько ещё должно быть погибших и разрушений, чтобы Путин проявил решительность? Жителям Донбасса придётся определять будущее Украины по примеру большевиков.

01:24:18 Знание - власть! Берите эту власть в свои руки.

Стенограмма:

Ведущий: Здравствуйте, Валерий Викторович!

Валерий Викторович: Здравствуйте!

Ведущий: Здравствуйте, уважаемые зрители, слушатели и товарищи в студии! Сегодня 30 ноября 2015 года, и мы начинаем очередной выпуск «Вопрос-Ответ».

Сегодня все говорят о Турции, но есть события, которые остались без внимания или не должным образом освещёнными. Такое событие есть у Валерия Викторовича. Предоставим ему слово.

Валерий Викторович: Да, здесь перед записью мы говорили об этом, поэтому и встал [такой] вопрос. Действительно, произошло событие, которое кардинальным образом меняет вообще всё течение политической жизни на планете Земля, относится к разряду глобальной политики, но которое осталось без должного освещения нашими СМИ. Суть этого события заключается в следующем: государь России Путин в ходе встречи с президентом Боливии Эво Моралесом по его просьбе пообещал изучить требования Боливии к Чили о выходе к океану.

Простенькое такое сообщение, но которое изменяет вообще всё. Теперь уже по факту Россия является центром концентрации управления глобального уровня значимости. И это настолько очевидно для всего мира, что с просьбами разрешения межгосударственных конфликтов и недопониманий за посредничеством обращаются к России. Это дорогого стоит. Это очень много значит.

И, зная этот факт, нужно с пониманием этого события подходить и к рассмотрению всех остальных событий в мире. Чего бы вы ни касались, любого варианта - всегда нужно помнить, что Россия теперь является посредником во всех мировых вопросах.

Конечно, это не на пустом месте выросло. Для многих людей это было очевидным, [после того как] Путин разрешил конфликт между Индией и Пакистаном, когда в начале 2000-х годов все только и ждали начала ядерной войны. Мир действительно стоял на грани ядерной войны между Индией и Пакистаном, которая повлекла бы за собой в катастрофу весь мир. Никто не смог взяться [за разрешение этого конфликта]. Путин взялся. Многие смеялись: «Как это так? Он [даже] не усадил их за один стол переговоров. Они сидели каждый в своём здании, не смогли встретиться». А посмотрите [на] результат: отношения между Индией и Пакистаном нормализовались. И несмотря ни на какие трудности и на различные [попытки] всё равно поссорить эти страны, [они] тем не менее медленно, шаг за шагом, идут к улучшению отношений.

С этого и надо начинать рассмотрение любых [событий].

Ведущий: Теперь вернёмся к Турции. [Поступило] несколько вопросов. Александра просит пояснить: «По словам Эрдогана, на саммите "Двадцатки" он объяснил Путину, что не стоит нарушать турецкое воздушное пространство, так как это может создать проблемы в дальнейшем. И Россия не могла не предвидеть реакцию президента Турции и его хозяев из Вашингтона. Заключённый меморандум с Соединёнными Штатами не является гарантией, так как Штаты часто нарушали договорённости. Но прикрытия российских бомбардировщиков почему-то не было, и получается, что Россия сработала в поддавки?»

Валерий Викторович: Нет. Абсолютно не так. Вопрос длинный, его стоило бы разделить. Ну да ладно.

Здесь ситуация такая: не Эрдоган предупредил Путина на саммите «Двадцатки» в Анталии, а Путин предупредил Эрдогана, что терпение России закончилось. И если [Эрдоган] далее не двинется в сторону договороспособности, то по его бизнесу, по его интересам будет нанесён удар. Именно с этой целью были продемонстрированы кадры с конвоями нефти, которые шли в Турцию. Всё было сказано предельно [ясно].

Что же касается отсутствия [прикрытия бомбардировщиков] и каких-то там гарантий, то здесь [ситуация] заключается вот в чём: когда Россия подписывает какие-то соглашения, [то] она их выполняет. В случае, если она начинает их каким-то образом не выполнять, то тогда на этом строится вся антирусская политика, и тогда говорят: «О, какие русские кровожадные! Им же дали слово, а они его не считают [надёжным]».

Мы подписали соглашение с американцами, которые подписывали это соглашение от лица всей коалиции, в том числе и Турции. Американцы управляли турецкой авиацией, не надо это забывать. Это их слово, [данное нам]. Хотим мы того или не хотим, но нам подписанное соглашение было выгодно, и мы его должны были соблюдать. Соответственно этому, воздушное прикрытие истребителей было избыточным, а политически оно было вредным, поскольку на этом можно было построить антирусскую политику: «Как с вами можно договариваться? Мы вам даём слово, а вы всё равно не верите». Они не будут говорить о том, что их самолёты там что-то делают.

Это примерно, как в фильме «Приказ: огонь не открывать». Нам нельзя было ввязываться в войну на два фронта, в том числе и с Японией. [Мы] и провокации терпели, и подписанные договора они выполняли весьма условно. Но нужно было сначала разгромить гитлеровскую Германию, а потом уже [дать] приказ перейти границу.

Так и здесь. Если не хватает сил решать вопросы на два фронта, то нужно решать по одному направлению. И в данном случае это политическое направление. Здесь ситуация была такая: наши лётчики должны были летать без прикрытия. И вопрос заключался в следующем: пойдут Соединённые Штаты на провокацию с Россией или не пойдут?

Что касается Эрдогана, Лавров ведь правильно сказал: «Вы что, думаете, мы не знали, что идут караваны с нефтью и [не знали], куда они идут?» Но мы пытались договориться. Мы не хотели лишних смертей, мы не хотели лишних разрушений. Мы показывали Эрдогану, [что] мы шли к нему [с диалогом]. Но он подошёл к границе своей договороспособности.

Вопрос заключался в следующем: что сделает Эрдоган? Пойдёт на провокацию? Так это не в его компетенции. Это компетенция исключительно Соединённых Штатов, которые воспользовались Эрдоганом для того, чтобы решить свои задачи.

Повторю, провокация планировалась не для России и не в этих условиях. Она планировалась или под Китай, или под Сирию для того, чтобы [создать новый поток беженцев]. Уже к лету было очевидно, что не получается справиться с Асадом, не получается сломить Сирию. Хоть и организовали поток мигрантов, а конфликт дальше не разжигается. А как увеличивать поток беженцев? Он [ведь] имеет конечные пределы. Люди не бегут из домов, когда их к этому не вынуждают. Значит, надо вынуждать людей. Значит, нужна наземная операция, нужно перенести войну на землю. А здесь вдруг вмешалась Россия, и у Соединённых Штатов встал вопрос [о том, что] рушатся вообще все планы. [Почему бы] не «слить» Эрдогана? Получится так получится, не получится так не получится.

Вопрос заключается в следующем: почему Эрдоган изначально пошёл на эту провокацию? Казалось бы, Россия обладает определённым суверенитетом настолько, что он может решить эту проблему не силовым, не военным способом. Между прочим, это ключевой вопрос! Он пошёл [на это] по одной простой причине: и у Соединённых Штатов, и у Эрдогана была гарантия того, что буквально в ближайшее время в России произойдёт государственный переворот, и Путин будет убран, а остальные будут действовать по сценарию.

Украинские так называемые политики из Киева и те, кто от их имени участвует в различных российских ток-шоу, просто уверены на 100%: «Как [же] так, не слушаться Соединённых Штатов? Ну как так! Прикажут они Путину, и Путин будет делать то, что ему скажут». А когда этого не происходит, у них начинается разрыв шаблона, и они истерят.

А Эрдогану объяснили: «Ты же видишь, для всей [российской] "элиты": патриотической, либеральной, какой угодно, солнце встаёт в Вашингтоне. Для них интересы России ничего не значат. Они подняли твою Турцию вопреки интересам России, насыщали её ресурсами. И сейчас насыщают. Поэтому ты ударишь, [в России] произойдёт государственный переворот, и всё – ты будешь на коне. Ты опять великий государственный деятель. Ты решишь свою задачу построения Великой Турции».

Отсюда проистекает наглость Эрдогана, когда он по-прежнему пытался угрожать и настаивать. А [ничего] не получается. «Где обещанный переворот? Где устранение Путина?» А [его] нет. Переиграли. Всей антипутинской, антироссийской оппозиции наступили, что называется, [на горло]. И кто наступил? Глобальщики. Они просто перекрыли им кислород на Западе и показали, что сейчас государственный переворот в России не нужен.

Некоторые дурачки от большой политики испугались и сразу в отстой. Как, например, Александр Григорьевич Лукашенко: «Ага, с Путиным началась разборка. Нет, у меня в Белоруссии столько дел. Я отменяю свой государственный визит, мне некогда ехать в Россию. Пусть Путин сейчас занимается чем угодно». Ему надо переждать, чем там всё закончится.

Эрдоган смотрит, а его же «кинули». Россия решает [вопросы] планомерно, по всем направлениям и не ввязывается в войну. Свержения Путина нет. Принимаются экономические меры воздействия: «С какой радости мы должны кормить страну, которая несёт нам кровь? Извините! Торгуйте с кем угодно. Мы покупаем - мы выбираем продавца. Зачем нам ваши мандарины? Мы купим их в Египте, например». То же самое [касается и остальных товаров]: ткани, овощи, что угодно.Я уже говорил [об этом]. Свои надо выращивать. Нам надо импортозамещением заниматься, страну надо поднимать. Почему ресурс уходит? У нас что, строителей нет? Да много строителей. Почему они стоят и ничего не делают, а турецкие строители строят? Зачем нам чужие строители? Теперь мы получили возможность эти задачи решить.

А у Эрдогана возникли проблемы, и [он] заюлил. Сначала Азербайджан [выступил] посредником – не получилось. Потом [Эрдоган] срочно звонит Назарбаеву: «Давай срочно [встречу организовывай], я хочу с Путиным договариваться». Потому что он понимает – его просто использовали.

Вопрос здесь заключался в следующем: мы обязаны выполнять подписанные соглашения, чем бы это для нас не обернулось. Это сохранение наших жизней и выигрыш во всём. Если же мы сами начинаем нарушать свои подписанные договорённости – это [значит] проиграть войну, не ввязавшись в неё.

Ведущий: Получилось так, что Вы сразу ответили на второй вопрос Александры: «Какой смысл было сбивать российский самолёт, если мы военным путём не ответили?» То есть они надеялись на внутренние события в России?

Валерий Викторович: Абсолютно! И американцы, и Эрдоган никогда бы не пошли [просто так] на эту провокацию, которую они затевали против Китая или Сирии, как [это] планировалось [изначально]. Обратите внимание, кого вызвал Эрдоган сразу [же] после того, как был сбит самолёт? Были послы США, Франции, Великобритании и Китая! Самые ключевые игроки от глобального управления в этом регионе. С ними надо было срочно решать этот вопрос.

Поэтому они и ввязались против России под гарантию [того, что в России произойдёт переворот]. У них всё здесь было. Они уже дальнобойщиков начали  поднимать. Поднимают через Ливанова учителей и всё образование: «Вот вам сокращение зарплаты. Зато Крым ваш. Зато Путин воюет в Сирии. А будете против Путина воевать, тогда вам всё это и будет». Всё это [раскачивание ситуации] идёт по государственным механизмам.

И Эрдоган это видит. Он знает, что очень сильна антигосударственная позиция либерастов и «патриотов», которые готовы торговать Россией направо-налево, лишь бы только добраться до кресла Кремля. И он на это надеялся, что [всё] срастётся: «Вроде бы всё против Путина. Заговор давно готовился. Вот она финальная точка. Мы только покачнём их в Сирии, покажем: "Видите, у вас [второй] Афганистан начинается"».

Но во главе страны стоит Государь. [Он] показал, что можно по-другому решать.

Ведущий: Дмитрий спрашивает: «Почему подполковнику Олегу Пешкову присвоили звание Героя России? Ведь, по сути, – как считает Дмитрий, – ничего героического он не совершил. Это не тянет на подвиг. Но, возможно, после его гибели открылись какие-то новые возможности для нас, для России?»

Валерий Викторович: Прежде всего, категорически не согласен с постановкой [вопроса], что ничего героического он не совершил. Возвращаемся к тому, о чём я говорил: мы подписываем соглашения, и правильно был задан предыдущий вопрос [о том, что] они не договороспособны. Они не соблюдают соглашения, а лётчикам надо летать. Им говорят: «Ребята, вы же знаете, вы же видите – вас сопровождает РЛС, вас сопровождают самолёты. Вы видите, как вас провоцируют». Даже если им это не говорят, они всё это видят. Они реально понимают, что являются мишенями, но они выполняют свой долг. Идут и выполняют, потому что они воюют за Россию. [Если] сейчас не остановят войну здесь, в Сирии, [то] она придёт в Россию. И он воюет. Надо понимать, [что] это героизм всех тех лётчиков, которые летали без прикрытия.

Что касается второго аспекта: награждение именно в таком ракурсе – Герой России – показывает государственную политику: «Мы не сломались. Люди, которые защищают Россию, для нас герои. Со всеми вытекающими отсюда последствиями». Это очень мощный политический сигнал, который на корню рубит многие задумки [о том,] как бы поколебать страну. Вот проявила бы страна какую-то [нерешительность], замежевалась бы и сказала: «Ну да, ничего героического. Он погиб, но вроде так, [без героизма]», [тогда] всё, будьте уверены, антироссийские действия и провокации начались бы по всему миру как грибы после дождя. А здесь показана чёткая позиция страны.

А потом, я категорически не согласен [с тем], что он награждён незаслуженно. Я считаю, что все получили заслуженные награды.

Ведущий: А какие-то возможности это открывает для российской политики?

Валерий Викторович: Естественно. Раз Россия монолитна, раз Россия устойчива в своём управлении, следовательно, сейчас против России не будут предпринимать тех шагов, которые могли бы предпринять. То есть положение России не будет ухудшаться [вмешательством] извне в такой степени, в какой оно могло бы ухудшаться.

[Если] бы только почувствовали, [что] мы дали слабину, [то] все шакалы кинулись бы [на нас]. А сейчас шакалы сидят по своим кусточкам, злобно посверкивают глазами и думают, когда бы укусить.

Ведущий: Святослав спрашивает: «В экстренном выпуске от 25 ноября Вы сказали, что "Турецкий поток" всё равно надо строить. Но правительство России заявило, что этот контракт останавливается, а также останавливается строительство АЭС в Турции. Как Вы это прокомментируете?»

Валерий Викторович: А так, как я сказал в этом выпуске. Но это не экстренный - это эксклюзивный [выпуск]. [Люди] в группе ФКТ-Алтай в «ВКонтакте» обратились [с просьбой прокомментировать событие]. Так бы мы записали обычный [выпуск «Вопрос-Ответ» и ответили] с опозданием.

Я там конкретно сказал: когда под угрозу будет поставлена ещё одна линия [доставки газа], (то есть Турция заболела украинской болезнью транзитёров), Запад согласится не то что на вторую линию «Северного потока», третью будет запускать. Но им это невыгодно. Им выгоднее пустить [газ] через другую [ветку].

А мы показываем: «Мы-то готовы строить. Но вы посмотрите, что с Турцией твориться. Нужно же нормальную власть привести в Турции. Нужно же, чтобы она была ответственна за свои действия. Мы же не можем работать с теми, кто нам всаживает нож в спину. Построим [мы] "Турецкий поток", а дальше что? Вы же видите, что они недоговороспособны. Нам же эту проблему надо решать». Я об этом как раз и сказал.

А то, что ни в коем случае не надо отказываться, так Россия так и сказала изначально – мы готовы диверсифицировать пути доставки газа в Европу. И мы пошли через Турцию. Но сейчас турецкое руководство недоговороспособно.

Ведущий: Павел Квицинский спрашивает: «Как может развиваться ситуация, если наша установка С-400 или крейсер "Москва" собьют турецкий самолёт? Не приведёт ли это к тем последствиям, которые замышлялись при сбитии нашего Су-24?»

Валерий Викторович: Ни в коем случае [не приведёт]. Сейчас резко и принципиально изменилось информационное поле. Если раньше шла антирусская волна в СМИ, (они подготовились – СМИ и прочее), которую мы выдержали, то теперь встаёт вопрос: а на каком основании Турция себя так ведёт?

Этот удар мы выдержали. А теперь идёт ответная волна, уже на Турцию – насколько она вообще договороспособна, насколько за неё можно вписываться. Посмотрите, НАТО за неё не вписалось, даже совместного коммюнике не приняли. И Столтенберг в весьма обтекаемых формах [выразился]: вроде как и за Турцию, но в то же время, чтобы не дай Бог под Турцию не подписаться. Вот что нужно было выдержать.

И теперь если турецкие самолёты рыпнуться, мы можем их сбивать с полным на то основанием: прецедент есть, информационная база под это подведена. И это приведёт только к ухудшению внутриполитической обстановки в Турции и положения Турции на внешнеполитической арене. Если она рискнёт напасть на наши самолёты – теперь их  можно сбивать. И даже нужно.

Ведущий: То есть это не означает, что мы повелись на провокацию?

Валерий Викторович: Ни в коем случае. Я же говорю, мы бы повелись на провокацию, если бы сразу начали [говорить]: «А-а! Мы сейчас ответим, разбомбим и прочее». Нужно было выдержать удар. Нужно, чтобы у них захлебнулась информационная атака. Чтобы прошла пара дней, и Европа снова зажила бы своими интересами: мигрантами, экономическим кризисом, проблемами с Турцией, которая им организовала этих мигрантов. Эти отношения должны были выйти на первый план, а не их вся совокупная и единая антирусская политика. Вот когда это вышло на первый план, [тогда] всё принципиально поменялось.

И теперь, извините: за что боролись на то и напоролись. Нечего было выступать за ИГИЛ.

Теперь Турция показала, что она выступает за ИГИЛ. Сначала им показали конкретно, как идёт нефть. Потом показали, как нефть учитывается на балансах государства, как она торгуется. А она пропускается через турецкое государство именно потому, что часть этой игиловской нефти уходит на баланс государства. Другого просто невозможно. Кланы не позволят богатеть семье Эрдоганов, если не будут от этого что-то получать. А получают они от этого «неучтёнку» в ресурсах, которыми можно решать политические задачи по управлению государством. А теперь по всему этому нанесён удар.

А Европа… [Турция] же подписывалась, у неё [контракты заключены]. Идёт поставка этой же нефти по определённым контрактам под определёнными фирмами. Эти фирмы имеют свои контракты. И то, что [в Турции] наступил какой-то форс-мажор, никого не интересует: «Ты – глава государства. Ты занимался "отмывкой" этой нефти и был обязан обеспечить [её поставку]. А ты не обеспечил. И что, я теперь из-за тебя должен рисковать бизнесом и показать, что я торговал с ИГИЛ? Нет. Лучше я тебя [подставлю]». «Арабская весна» у них, как видите, начинается слегка. Это отсюда.

Эрдоган и Давутоглу никому не нужны – ни американцам, ни глобальщикам. Они изжили себя своей неразумной политикой. Давутоглу – подпиндосник, это понятно. А Эрдоган сделал неправильный выбор - не на того коня сел.

Ведущий: Илья из Москвы просит объяснить: «В эксклюзиве от 25-го ноября Вы сказали, что Стамбул-Константинополь и проливы [Босфор и Дарданеллы] по итогам переформатирования Турции должны быть переданы России. Но у России нет необходимых демографических ресурсов для удержания этой территории. И куда девать миллионы турок, проживающих там? Поясните, каким образом Россия может закрепиться на этой земле и сделать её русской?»

Валерий Викторович: Вопрос построен немножко не с русской точки зрения. «Куда девать миллионы индейцев, если сюда пришли европейцы?» Европейцы пришли – индейцы исчезли. [Их] уничтожили.

А в России что-то не было геноцида ни одного народа. Все народы выжили [там], куда пришли русские, а ранее безписьменные народы не только сохранили свою культуру, но и получили письменность. Зачем России нужно было уничтожать, скажем, татар, башкир, чувашей? Никого ведь не уничтожали. Хакасы на месте, тувинцы на месте. И, посмотрите, Сергей Кужугетович – министр обороны.

А чем турки отличаются? Почему надо решать задачу каким-то таким образом, что нужны дополнительные человеческие ресурсы для того, чтобы заселить определённую территорию? Это вопрос из другой концепции управления.

В Россию вливались народы не от хорошей жизни. Они всегда приходили тогда, когда им было плохо, и когда [перед ними] стоял вопрос выживания и будущей перспективы. Как только вставал такой вопрос, так и шли [к России]. Примером [может служить] возврат Крыма в Россию: либо будет полный геноцид [населения Крыма], либо возвращаемся в Россию. Как встал такой вопрос, так всё. Потому что от Украины [можно ожидать] только геноцид.

В данной же ситуации, когда встаёт вопрос о проливах и о том, как России получить контроль над Босфором и Дарданеллами, [то] у современных «аналитиков» он не находит своего решения.

А действительно, смотрите: сколько бы Россия ни воевала на шестом приоритете, она ничего не получила, не смогли выйти [к проливам]. Нам же нужно выходить за пределы Чёрного моря, иначе это даже не собственный бассейн, а вообще территория, где могут топить [наш] флот. Он там весьма условно может находится. [Россия] воевала в Первую мировую войну. [Во время неё] наши «партнёры» устроили нам революцию, и мы остались без контроля над этими проливами. [Вели] войну за освобождение болгар – тоже без проливов остались. [По итогам] Второй мировой войны Сталин настаивал на том, чтобы получить контроль над проливами, но политического веса не хватило, а страна была истощена войной, и затевать новую войну у нас вообще никакого интереса не было. Тем более, что тогда бы мы воевали против всего совокупного мира, который стоял в стороне, в то время как мы, фактически, сражались на три фронта.

Не надо забывать о том, что турецкая армия… Многие считают, что она была нейтральной. [Но] турецкая армия была сконцентрирована на границе с Советским Союзом, и наш советский Азербайджан (в общем-то, на нефти которого мы выиграли войну, потому что основные поставки нефти и нефтепродуктов шли-то с Азербайджана) был под ударами. И если бы у Гитлера получилось простоять ещё хоть сколько-то в Сталинграде (Гитлер был не дурак, когда от Паулюса требовал стоять в Сталинграде), [то] турецкая армия ударила бы, и мы могли бы полностью потерять Кавказ. Тем более, что на Кавказ рвались ещё и немецкие войска. Не надо этого забывать. Так что, нам приходилось учитывать эту угрозу.

И [ещё] нам нужно было держать фронт с милитаристской Японией. А там ведь ситуация какая? Всё время, пока был Советский Союз, до 1945-го года у нас были округа и один действующий фронт – Дальневосточный. Округа разворачиваются во фронты [по необходимости], а этот Дальневосточный – всё время был развёрнут во фронт.

Нам приходилось держать три фронта.

А если бы Сталин закусился на эти [Босфор и] Дарданеллы, то мы бы получили полномасштабную войну. И плюс [ещё была турецкая] армия, которая всё время стояла (была отмобилизована, подготовлена и прочее) [рядом с нашей границей]. Нам ещё [туда войска] перебрасывать [надо было бы]. Драться [пришлось бы] на их территории, а все десантные операции проблемные. И вообще, [борьба] по шестому приоритету – это самое глупое решение проблемы.

Что же изменилось сейчас? Почему я говорю, что открылась колоссальнейшая перспектива [передачи проливов России]? Дело в том, что [ответ кроется] в истории самой Турции.

К 20-му веку Османская империя, которая была создана для того, чтобы тратить и подрывать ресурсы России, [ослабела].

Посмотрите, [во] всех войнах, [в которых] бы ни участвовала Россия, [с нами воевала Турция]. Мы воюем против Наполеона, и [одновременно] воюем на Кавказе против Турции. И так везде, по всем войнам. [В] Крымскую войну с кем мы в основном дрались? С Турцией. А остальные просто обеспечивали политическое присутствие, в том числе и французы, [которые] там понесли очень хорошие потери, не сравнить с англичанами. Хотя всем командовали англичане. Наверное, поэтому и французы несли потери, и турки несли потери. Турция каждый раз воевала против России. Когда России нужно было воевать против кого-то, она тут же открывала фронт. Турция всё время была цепным псом Великобритании.

[Кто-то] скажет: «Ну как же так?! А Первая мировая война? Великобритания воюет против Германии, а Турция на стороне Германии [воюет] против России». Ключевая фраза - «против России». Как они там воевали против Германии, это ещё вопрос. А вот то, что Россия уже к 1916-му году фактически сокрушила Германию, и то, что Россия победит в этой войне, если не произойдёт чего-то сверхнеобычного - это уже ни у кого никаких сомнений не вызывало. Поэтому в России срочно организовали государственный переворот, в котором участвовали члены императорской семьи. А уже потом, когда страна рухнула, к власти пришли большевики. Они взяли власть, которую уже никто и не собирался брать. Потому что всё - рассыпалась страна.

Турция должна была дать Германии возможность повоевать какое-то время, отвлечь на себя силы [России]. И Турция с этой задачей справлялась. Турция всё время была [палкой в колесе].

Венецианцы создали Османскую империю и всем этим делом управляли. Плохо ли, хорошо ли, но до 17-го века они достаточно эффективно (расцвет, можно сказать, к этому времени был) с этим делом справлялись. Но к 20-му веку Османская империя себя изжила. Начались очень многие проблемы, проблемы управления. И к 20-му веку должно было состояться переформатирование Османской империи в новый субъект управления. В новый объект управления – в смысле «инструмент», но это субъект должен быть.

Для этого нужно было подойти [к решению вопроса] таким образом, чтобы западное сообщество имело возможность участвовать в территориальном переустройстве Турции. [В этом кроется] ещё [и] вторая причина, почему [Турцию] подписали [на участие] в войне в коалиции с Германией. Германия проиграла войну, Османская империя проиграла войну, и вот вам, [пожалуйста] – победители решают судьбу [Османской империи]. И по Севрскому договору Турция должна была быть разделена.

Но тут произошёл определённый «нежданчик». Течение революции и гражданской войны в России пошло совершенно не в ту сторону. [И] вопрос о том, что Россия будет играть по какому-то другому сценарию, снова поставил перед глобальным предиктором и Великобританией задачу создать субъект, который бы смог давить на Россию и дальше, который можно было бы взрастить и бросить на Россию. Поэтому английский контроль над Дарданеллами и Босфором ушёл в сторону, разделение Анатолии на различные государства тоже [ушло] в сторону, и на этом месте создали новое государство – Турцию.

Большевики, естественно, поступили правильно. Создаётся новый субъект, воздействие на этот субъект можно было обеспечить каким-то сочетанием [их и] своих интересов, чтобы он не был таким цепным псом Великобритании. Пытались это сделать, но в силу определённых малых возможностей не сделали. Тем более что революционеры (в основном, троцкисты, меньшевики и прочие) управлялись из другого центра. Они были направлены на то, чтобы сделать СССР подконтрольным механизмом глобального предиктора и надгосударственного управления, а потому были готовы мириться с любыми потерями России: территориальными, ресурсными. Они пошли на любые соглашения с Турцией, которая служила тому же хозяину, что и троцкисты. А большевики не смогли оказать должного влияния на эти процессы, которые они, кстати, не могли отменить. Они были скомандованы свыше теми, кто запустил этих революционеров. То есть дружба турецкой революции и российской революции была запрограммирована изначально.

И поскольку после [заключения] Брестского мира в России пошло всё не так, то уже к 1920-му году, к Севрскому договору, было понятно, что нужно перестраивать [Османскую империю]. Заготовка [её] переустройства [изначально была] военная, [поэтому] нужно было взять время [для воплощения сценария мирного переустройства]. Поэтому за время, [имевшееся] до [заключения] Лозаннского договора 1923-го года, быстренько заново сверстали Турцию, которая должна была снова нависнуть над Россией.

А дальше встаёт такой вопрос. Турция, которую никто не хочет кормить, в принципе, прозябает: ни туда, ни сюда. И всё изменилось в 1990-е годы. Глобальный предиктор понимает, что ресурсная устойчивость России колоссальна, и её просто так не сокрушить. Нужно было создать два тарана: первый таран – Украина (бандеровщина, свидомизм, украинство), а второй таран – Турция. Но кто будет создавать [устойчивость] Турции? Откуда взять ресурсы? Вот и потекли из России «челноки», туристы, различные виды бизнеса. И строителей, оказывается, можно оттуда [приглашать]. И Россия начала насыщать своими ресурсами [и] взращивать того, кто впоследствии был призван уничтожить Россию ударом с юга. Турецкая военная доктрина всегда, без исключения, предусматривала Россию в качестве врага. Мы планируем им строить атомные станции, мы планируем с ними другие различные мероприятия, а Турция рассматривает Россию исключительно как военную цель, как будущего врага. Но при этом все ресурсы, которые она получает откуда-то – это [то, что] приходит из России.

Вторым ресурсом, который давал им возможность как-то абстрагироваться от внешнего давления, была нефть ИГИЛ. Здесь бесплатный сыр бывает только в мышеловке, и Эрдоган [в неё] попался.

Что происходит? Мы собственными ресурсами взращиваем своего убийцу. И вопрос заключается в следующем, сейчас [многие задают спрашивают]: «Как Россия должна действовать в отношении Турции?» Так, как сказал пресс-секретарь Государя Песков: «Мы выступаем за территориальную целостность государства. Мы не вмешиваемся в чужие процессы».

Мы решаем свои проблемы. С какой радости мы должны вскармливать государство, которое уже приносит нам горе, которое уже открыло боевые действия? С какой радости мы должны пользоваться их строителями, их стройматериалами, покупать [их] овощи? У нас импортозамещение, в конце концов. Мы должны заниматься своими вопросами. А ваши проблемы: ваш выросший [на этом] бизнес, то, что вы построили на этом всю свою экономику и что у вас в результате этого начнутся социальные экономические катаклизмы – нас абсолютно не волнует. Это ваши проблемы. Хотели жить и богатеть? Не надо было нападать! Наше суверенное право - себя защитить.

И мы [себя] защищаем – мы принимаем ряд законов. Но при этом, по «Турецкому потоку» и атомным станциям, мы показываем: «Да, мы готовы их построить. Мы готовы работать с Европой, обеспечить благосостояние народа. Да, [срок] окупаемости – 60 лет, но у нас долгосрочное строительство, долгосрочное планирование. Мы [нацелены] на долгосрочные мирные отношения с народами».

И смотрите, какая ситуация: сейчас Эрдоган одним ударом по самолёту [нанёс огромный удар по Турции]. Подписался ли он [под то], чтобы это сделали американцы ([вероятность] этого – 99%), или же всё-таки это был турецкий самолёт ([вероятность] этого – 1%, я уже объяснял, почему такая ситуация) – это не играет никакой роли. Мы исходим из того, что это был турецкий самолёт, а американцы косвенно или прямо (мы постоянно будем оглашать, в какой степени прямо, и на этом строить [наши взаимоотношения] с американцами) причастны к этой атаке. И уже соответственно этому мы строим политику суверенизации [России] дальше.

Этим ударом Эрдоган убил государство Турция. Никаких других вариантов нет по одной простой причине, [я её] поясню: значительную часть, почти половину, Турции [составляет] Курдистан.

Я уже говорил, вопрос создания Курдистана как государства стоял ещё вначале 20-го века, и Севрский договор решал этот [вопрос]. Сейчас он просто неизбежен. Хотим мы того или не хотим, будем мы в этом участвовать или не будем, (а нам надо участвовать, чтобы это государство было нам союзным) - Курдистан как государство будет создан. И он будет создан тем более вероятно, что сейчас Эрдоган сам перерезал экономические подпитки своего государства. Россия более не заинтересована кормить своего убийцу.

[И] возникает вопрос: а как людям жить? К кому они пойдут с претензиями? Вы посмотрите, «Арабская весна» взращивается там достаточно давно. Это было как кнут для Эрдогана, который двигал [его] определённым образом. А теперь эта «Арабская весна» приобрела принципиально другое качество. Формально институты, которые настроены свергать Эрдогана, есть, но у них не было народной подпитки. А теперь эта народная подпитка будет всё больше и больше крепнуть с каждым днём. Турция превращается просто в яму, в Дикое Поле, где непонятно что будет происходить. Курдистан построим, а дальше что?

А дальше возникает такой вопрос: кто будет заниматься проблемами Турции? Европа? Да она на последнем издыхании. Она не знает, как [эти проблемы решать]. Европа бы с удовольствием получила «Турецкий поток», но не [хотела бы] получать беженцев из Турции. Она не [хотела] бы вкладываться туда. [А ведь] туда нужно [вкладывать] ресурсы. Хотя бы армию туда для полицейской миссии вы откуда будете набирать?

Здесь возникает вопрос. Есть энергетический диалог, и европейцы начали «гнуть пальцы»: «Если что, мы с Россией дружить не будем». Они забыли, что энергетический диалог вырос от того, что [они сами] слёзно обратились к Путину: «Владимир Владимирович Путин, не дай нам замёрзнуть. Давай устроим диалог». Это они просили. Мы пошли [им] навстречу.

Ситуация какая? Они как тогда, так и сейчас будут вынуждены просить: «Владимир Владимирович, возьми под управление эту территорию. Тебе нужны Дарданеллы, тебе нужен Босфор, тебе нужен выход [в Средиземное море]. Реши ты нам эту проблему! Ты возьмёшь регион Мраморного моря и построишь там своё управление. [Тем самым] ты и нас спасёшь от беженцев, и себе всё обеспечишь: и экономика пойдёт, и "Турецкий поток" [построишь]. И Балканы тоже твои. Решай [эту проблему]! Как ты эту [территорию] включишь в [своё] государство, это уже вопрос [на твоё усмотрение]».

Причём, повторю, они пойдут на это по одной простой причине – они будут торговаться: «Мы тебе отдаём Дарданеллы и Босфор, но на Украине пойди нам на уступки». И мы пойдём, по [той] простой причине, что все эти уступки – это наши условия. То есть Европа соглашается на наши условия по Украине – вот [и] все уступки. Почему Европа [на это] согласиться? Потому что по Украине у нас есть предложения и есть ресурсная обеспеченность, в том числе кадровая, а у них нет ничего. Всё, что предложат они, чревато войной и катастрофой для них самих. Поэтому [раз] им нужно решить эти две проблемы - мы решим.

Что нам сейчас нужно? Мы уважаем территориальный суверенитет Турции, ни в коей мере не вмешиваемся в их проблемы, в их внутриполитическую жизнь. Мы защищаем своих военных, проводящих антитеррористическую операцию в Сирии. Если турецкие самолёты взлетят, [то] турецкие военные получат дополнительный стимул для того, чтобы реализовать заговор против Эрдогана.

[Почему] Эрдоган начал арестовывать военных? С чего он кинулся-то? А потому что армия не подписывается под его авантюру. Давутоглу публикует карту, [а] Генштаб [Турции] говорит: «Это в его канцелярии составили. Мы к этой карте не имеем никакого отношения». Они публикуют запись, [а] Генштаб Турции говорит: «Мы к этой записи никакого отношения не имеем. У нас нет таких записей. Мы ничего не передавали в СМИ. Это вопросы опять туда, к Давутоглу и к Эрдогану».

Эрдоган сейчас начал рубить сук, на котором сидит. Ему бы сейчас кинуться в ноги Путину и молить. Но то время, которое ему было дано на урегулирование [ситуации], он не использовал. А теперь – извините, России нужно жить самой. В России импортозамещение и Россия самодостаточная страна. А Турция? [Зависит от того], как вы впишитесь в нашу экономику. [Если] будет когда-то какой-то интерес чего-то у вас купить - купим.

И на этих условиях, когда всё обрушится, когда [террористы из] северной Сирии придут в Турцию, как вы думаете, как турецкий народ будет воспринимать ту силу, которая придёт и освободит их от бандитов, но при этом позволит им сохранить собственную идентичность, что всегда делала Россия, присоединяя народы? В семье братских народов тем же туркам из мраморноморского региона будет так же комфортно, как и всем другим: и башкирам, и татарам, и хакасам, и тувинцам. И, повторю, [тувинец] Сергей Кужугетович у нас министр обороны. Это что, не показатель для тех же турков, куда стремиться? А они, между прочим, на экономических связях с Россией построили свой бизнес. Они объективно заинтересованы. И чем быстрее они войдут в Россию, [тем лучше для них]. Они уже видели позитив от взаимоотношений с Россией и пойдут на это.

Повторю, нам ничего не надо делать для разрушения турецкого государства. Всё, что нужно было сделать для разрушения государства - сделал Эрдоган собственными руками. Остальное сделают наши европейские партнёры, потому что им это необходимо для собственной защиты. А они не понимают глобальной политики. Они будут решать вопросы внешнеполитические. А внешнеполитические вопросы – это однозначно разрушение государственности Турции. Теперь сохранение Турции как государства зависит от России. А мы [в этом] не заинтересованы. Мы решаем полностью свои вопросы.

Поэтому получилась уникальная ситуация, когда мы спокойно [сможем забрать Босфор и Дарданеллы]. Нас будут просить и умолять, как с этим энергодиалогом, взять под контроль эту территорию. Но спешить не надо, и не надо уклоняться от воздействия на этот процесс. Нужны точечные воздействия, но нужные нам для проведения своей политики. Но это не значит, что мы должны куда-то там лезть. Нет, вот здесь мы помогли легитимной государственной армии зачистить террористов и победно ушли. А дальше – это ваши проблемы. Мы строим свою жизнь. То, что у вас там какая-то проблема, какая-то гражданская война началась – [за] это турецкий народ пусть будет благодарен Эрдогану и Давутоглу.

Ведущий: Евгений спрашивает о встрече Путина с Олландом, а именно: «Зачем Путин договорился с Олландом по поводу нашего участия в коалиции НАТО по борьбе с ИГИЛ? Как вообще можно участвовать с НАТО в одной коалиции, если у нас разные цели?»

Валерий Викторович: Немножко неправильное понимание ситуации. Посмотрите, какая ситуация: антитеррористическую, антиигиловскую коалицию возглавляют Соединённые Штаты - страна НАТО, а Франция - страна НАТО вступает в антиигиловскую, антитеррористическую коалицию с Россией. Это уже показатель того, что речь идёт не о НАТО.

И я на прошлой записи [«Вопрос-Ответ»] говорил, что конкретно встал вопрос о создании европейской армии и европейских спецслужб  в противовес НАТО, где бал [правят] Соединённые Штаты. Европа формирует собственный интерес.

Нам нужно в этом участвовать? Нужно. Нам это необходимо. Нам с Европой на одном континенте жить. У нас есть экономические связи. Поэтому как будут протекать [процессы] на западе нашего континента, какие отношения у нас [будут] с этими государствами – это вопрос не праздный. А если там начнётся строительство халифата, если там начнётся война всех против всех – уничтожение мирного населения и создание новых наций и новых государств, [то] это нам ещё каким боком выйдет.

Это [к] вопросу [о том], почему нам необходимо со всеми строить нормальные отношения и необходимо участвовать в процессах управления. Не надо уклоняться. Если давление среды вырастет так, что мы не сможем выстоять, [то] государство погибнет, страна погибнет, люди погибнут. Этого [нам] не надо. Поэтому со всеми надо налаживать нормальный диалог.

Диалог всегда строится так: «Ты выполнил или не выполнил? А если ты не выполнил, то как [тебе можно верить]? От тебя требуются дополнительные гарантии». Теперь от Соединённых Штатов требуется гораздо больше гарантий, и мы их потребуем. Теперь Соединённым Штатам [за] это нарушение соглашения о полётах авиации мало не покажется. Это, что называется, побеждать малой кровью на чужой территории.

Что касается разных целей [у России и НАТО]. Черчилль ненавидел советскую Россию, ненавидел Сталина. Но Сталину это не мешало сотрудничать с ним, по одной простой причине: сотрудничая с Великобританией, Соединёнными Штатами, которые поставляли воюющей Германии различные материалы военного назначения и технологии, мы тем не менее обеспечивали то, что эти страны выступали на нашей стороне и отвлекали часть войск той же самой Германии. [При этом] нам тоже поступало какое-то вооружение, а самое главное – эти страны не воевали против нас. Более того, какая-то часть войск Германии была отвлечена – пусть в Африку, пусть в Грецию, в Италию, куда угодно, но она была отвлечена, их не могли полностью бросить на восточный фронт.

А теперь представьте себе ситуацию: мы не договариваемся с проклятыми буржуинами. Ну как же, [мы] – пролетарская страна, всех буржуинов [в расход]. Как там [в песне]? «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем». [Мы можем сказать]: «Да пошёл ты, буржуйская морда! Буду я [ещё] с тобой договариваться!» И что мы получаем? Германия, Великобритания, Соединённые Штаты сотрудничают по полной программе. Они уже не скрытно, а легально обеспечивают [Германии] все ударные возможности, поставляют уже даже не материалы, а готовую технику. [Сравни], пожалуйста, сколько твоя промышленность выпускает самолётов и сколько – промышленность этих объединённых стран. Ты сбивай, не сбивай - их всё равно будет больше. Дальше: Германия имеет возможность все свои войска использовать против Советского Союза, а при этом ещё Великобритания [и] Соединённые Штаты встают в тылу воюющей Японии [и] Турции, а то ещё и сами осуществляют интервенцию, как это было во время Гражданской войны.

И что, нужно было соглашаться на это? Ведь вопрос ленд-лиза, повторю, был не столько военным на шестом приоритете, сколько политическим. Он решал вопрос управления процессами на планете Земля. То есть практически сразу были уполовинены возможности Гитлера по нанесению удара по России. А мы ещё и подпитку с Запада получали в виде ленд-лиза. Это потом уже Запад замыслил против нас операцию «Немыслимое» для того, чтобы [нас] разгромить. А ведь [они] могли бы сразу объединиться.

Но нужно было так построить политику, чтобы Запад начал помогать нам, а не Германии. Помните? Когда началась война, Трумэн сказал: «Мы посмотрим, кто будет побеждать. И потом будем помогать тому, кто будет проигрывать. И пусть они как можно дольше убивают друг друга». Нужно же было переиграть [их] в этом отношении. Нужно было показать: «Вы нам должны помогать, а не Германии».

И вопрос здесь не идёт о том, что Сталин специально проигрывал кампанию 1941-го года. Нет. Кампания 1941-го года была проиграна в результате предательства. Чистое предательство генералитета Красной Армии [и] ничего больше.

Ведущий: У Дмитрия вопрос по Китаю: «Промелькнули сообщения о мести Китая за убийство игиловцами китайца. Это попытка вписать Китай в сирийский конфликт?»

Валерий Викторович: Так я уже про это говорил. Посмотрите, кого пригласили [к Эрдогану сразу после сбития нашего Су-24]? Китай, Францию, Соединённые Штаты, Великобританию. [Китаю] туда как-то надо входить. Мы своим входом в Сирию опередили вхождение Китая.

Вспомните фразу Путина: «Если драка неизбежна, нужно бить первым», то есть перехватить инициативу. Путин именно это и сделал. И все сценарии, в том числе и по сбитию этого самолёта, и развязыванию наземной операции в Сирии, рухнули. Потому что если бы был [сбит самолёт] Китая, то всё было бы как полагается: Турцию [за это] раскатали бы, вышел бы Китай и получил Дарданеллы с Босфором, то, к чему они [стремились] через Крым.

Ведущий: И ещё вопрос по Китаю. Александр просит прокомментировать: «В последних "Вопросах-Ответах" Вы говорили о том, что центр концентрации управления переносится в Юго-Восточную Азию и набирает обороты. Китай должен занять ключевое место в новой архитектуре мирового порядка. Однако он почему-то сохраняет многозначительное молчание по последним событиям, таким как трагедия российского пассажирского самолёта, атака на российский бомбардировщик, теракты во Франции. Как-будто Китай затаился и чего-то выжидает».

Валерий Викторович: Конечно, выжидает. В самом вопросе уже и [содержится] ответ. Китайская пословица [гласит]: «Умная обезьяна всегда ждёт, когда два льва друг друга уничтожат». А потом заберёт плоды их драки.

А в данной ситуации как Китаю не выжидать? Повторю, Путин смешал все карты, все планы. Абсолютно всё. Теперь нужно выждать, посмотреть, что будет, сформировать новую долговременную концепцию управления, стратегию. Концепция как бы есть, стратегию управления для Китая [нужно сформировать].

Перенос центра концентрации управления – это длительный процесс. Он начался не вчера, а ещё как минимум в 17-м веке, когда «открыли» Китай. Под «открыли» имеется в виду «европейцы получили доступ в Китай». [Перенос] тогда начался. Не надо думать, что завтра он завершится. Нет, это процесс достаточно длительный. Хотя определённое ускорение уже идёт.

Ну и что Китаю сейчас [делать], когда не определилось [направление] в какую сторону выстраиваться? Они и так сказали, [что] мол сбитие этого самолёта – несчастный случай. Несчастный случай – это непреднамеренное действие. Китай, в общем-то, показал своё отношение к России – «несчастный случай». А здесь был конкретно замысел, умысел. И Китай сейчас смотрит: «Ну а что? От меня активных действий не требуют. Вы сейчас разбирайтесь. Пока вы воюете, я имею возможность всё обдумывать, кто с какими потерями и приобретениями выйдет из этого конфликта, [чтобы] выстроить определённую стратегию и потом каждому предъявить определённые предложения, раз рухнули те сценарии, которые разрабатывались заранее».

А Соединённые Штаты, повторю, в данной ситуации использовали старую заготовку, [запланированную] под одно. Расчёт был [на то], что Путина не будет в России, что здесь начнётся антигосударственный переворот со сбитием [«Боинга»], всё всколыхнётся: «Долой Путина! Он нам новый Афганистан [готовит]» и прочее. Вот на [это] был расчёт. А этого нет. И каждый день, когда нет этой цветной революции в России, играет против Соединённых Штатов.

А под эту революцию подписались все кланы [в России]: и патриотические, и либеральные. Переигрывается только на одном – Путин имеет поддержку народа. И здесь они ничего сделать не могут, как бы не скрежетали зубами, [в том числе] и те же самые «патриоты».

Ведущий: В завершение [выпуска] вопросы по Украине, а именно по Донбассу. Андрей спрашивает: «Если ДНР и ЛНР являются легитимными преемниками свергнутой украинской власти, то почему власти народных республик не называют себя, к примеру, "власть Украины в изгнании" или ещё как-то в этом роде? А также используют не символы Украины, а совершенно другие, свои символы?»

Валерий Викторович: Почему не «в изгнании»? А какое изгнание? Это что [получается], изгнали Донбасс, [но] тем не менее хочу быть в Украине?

Государственный переворот, который произошёл на Украине, поставил финальную точку антирусского проекта в Украине. Всё. Символика, цели действий – [на] всём этом поставлена точка.

Вопрос заключается в следующем: какое государство будет на территории Украины (старое название [страны]) после того, как будет восстановлена государственная власть вместо Дикого Поля? [Сейчас] там вообще нет государственной власти. Там есть внешнее управление в лице Соединённых Штатов. Мы это уже неоднократно разбирали. И это внешнее управление ведёт к тому, чтобы там было просто Дикое Поле.

ДНР и ЛНР при всех минусах, которые там есть при строительстве [республик], строят государственно-преемническое государство. Государственная символика Российской Федерации РСФСР отличается от государственной символики Российской Федерации нынешней. [Отличия есть] по всей символике. Так почему же [ДНР и ЛНР] должны брать старую символику и тащить её [в новое государство], если она себя изжила и рухнула в результате государственного переворота, к которому [эти] новые образования не имеют отношения? Строить старую Украину, брать эту символику, вести генеральное наступление на грабли? На Донбассе идиотов нет!

Поэтому и строится новая государственность, которая будет предложена оставшейся территории Украины, естественно, с уничтожением всех этих бандеровцев и свидомитов, которые не захотят стать просто людьми, а захотят остаться бандитами.

Ведущий: Максим из ДНР просит полностью ответить на его вопрос, который он задавал в прошлом выпуске. Я его действительно сократил, взял какую-то часть. Хорошо, мы ответим полностью, но по частям, по предложениям, так как их довольно много: «За что два года уничтожается Донбасс?»

Валерий Викторович: [Правильнее говорить] не «за что уничтожается Донбасс», а «почему идёт война на Донбассе». Война на Донбассе идёт потому, что все 23 года на Украине взращивался антирусский, украинский, бандеровский свидомизм. И, соответственно этому, реализуя антирусский проект геноцида, сейчас развязывают войну на Донбассе как составной части Украины.

Если поставить вопрос: «За что?», [то ответом будет:] «За то, что [Донбасс] был в Украине». А вот если бы на Украине был Донбасс, его бы не уничтожали.

Ведущий: Далее: «Почему Россия проявляет нерешительность по отношению к Донбассу, которое выражается в Минских соглашениях и так называемом "Хитром Плане Путина"? Декларируется целостность Украины без Крыма, а ДНР и ЛНР насильственно запихивают обратно в Украину».

Валерий Викторович: Никакого «Хитрого Плана Путина» не было [и] нет в помине. Это вообще придумки я даже не знаю кого. Изучайте «Достаточно общую теорию управления».

Когда рассуждают о «Хитром Плане Путина», мне это напоминает детей в цирке: взрослый понимает, что у фокусника есть какие-то приёмы, и эти приёмы [взрослый] как-то улавливает, а ребёнок воспринимает всё это за чистую монету. И получается так: все смотрят [на ситуацию] как дети: «О! У Путина что-то получается», а аналитики [говорят]: «Да, это же какое-то управление. Значит, у него какой-то хитрый план». Взрослый не может объяснить ребёнку [фокус], а изобразить из себя, что «я чего-то понимаю в этих фокусах» [хочется]. То есть: «Я управление не понимаю и знать не желаю. Чего это я буду сидеть и изучать какую-то "Достаточно общую теорию управления"? Я буду просто щёки надувать и говорить, что я что-то там понимаю». Отсюда и лезет этот «хитрый план». Никакого хитрого плана у Путина не было и нет в помине.

Дальше. Россия нерешительно себя ведёт? Ничего себе нерешительно! Посмотрите: введён «минский формат», на «минском формате» идёт институализация государственности ДНР-ЛНР, этот формат легитимизирован со стороны ООН. Это очень активные, очень мощные инструменты. Ничего подобного со стороны киевской власти, киевской банды, нет. Идёт полностью передача Украины под юрисдикцию ЛНР-ДНР.

Дальше. Крым никогда не был составной частью Украины как государственности. Ни-ког-да. Даже когда Крым входил [в Украину] как автономная республика Крым. Он не передавался в юрисдикцию украинской республики как положено. [Вопрос передачи] был решён чисто корпоративно, с нарушением законодательства Советского Союза. И главное, люди не приняли этого. Пока было единое государство, с этим мирились, но как только единого государства не стало, люди на этой территории сразу заявили о необходимости присоединиться к России.

Дальше. Донбасс. Как ни крути, а он находился в составе [Украины] всё-таки юридически правомерно. [Была] создана советская Украина, и в этой советской Украине он находился юридически правомерно.

Дальше. Не в Украину запихивается [Донбасс]! Я уже не знаю, сколько раз повторять. Это пораженческая позиция: «Всё пропало! Путин "слил"». [Тогда] ложись и помирай.

Весь вопрос заключается в следующем: свидомитов никуда не денешь. Хотим мы [того] или не хотим, но 23 года «незалежной» Украины Донбасс находился в составе этой самой Украины. Соответственно этому, все процессы бандеризации и проведение украинизации ему знакомы как никому. А значит, уже по жизни выработаны методики и понимание процесса, как провести обратный процесс – как из бандеровцев сделать людей, как вычистить всю эту украинскую гниль из мозгов, как дать им возможность состояться людьми.

Но для этого нужно, чтобы главенствующей, государствообразующей идеологией была идеология ДНР-ЛНР, а не Киева, не Галиции. Именно ДНР и ЛНР. Но это нужно подкрепить государственными инструментами на всей территории Украины.

Зачем это надо делать? Некоторые [говорят]: «А мы уйдём и всё!» Вы когда от бандита отступаете, он звереет. Он пришёл к тебе в дом и говорит: «Уходи! Это мой дом». Ты ушёл, он следом за тобой идёт тебя добивать. И так пойдёт везде, куда б ты ни пошёл. Поэтому вопрос [стоит] один: бандита надо остановить, бандеровцев надо остановить, свидомизм надо остановить. [Если] не остановишь это, не задушишь на Украине, [то] он придёт дальше тебя убивать. Решить это может только народ Украины и под руководством Донецкой и Луганской республик.

Какое государственное управление, какой формат нового государства там будет сделан – это вопрос десятый. Это уже вопрос тактический, даже не стратегический.

Но вопрос заключается в том, что [Донбасс] не в Украину под бандеровцев засовывают, а дают возможность тому же Донбассу рассчитаться с бандеровцами и свидомитами, украинизирующими и насилующими Украину все эти 23 года, зачистить всю эту нечисть. Но сделать это нужно тому же самому Донбассу.

Ведущий: По сути, Вы ответили почти на все дальнейшие предложения Максима. Но я, как обещал…

Валерий Викторович: Зачитайте.

Ведущий: Как и обещал, я зачитываю все предложения: «Аргументация со стороны России о том, что мы хотим избежать большой войны в Европе нивелируется нашими действиями в Крыму и его включением в состав РФ». Но Вы только что объяснили, что в Крыму ситуация одна, а в Донбассе – совершенно другая, юридически даже. Далее: «Действия России в Южной Осетии, Абхазии, Приднестровье были совершенно другими – Минские соглашения не собирались и насильственно их в Грузию и Молдавию не запихивали».

Валерий Викторович: Здесь надо [сделать] небольшое пояснение: когда проходили эти процессы с Осетией, Абхазией, с Приднестровьем, Россия сама была другой, совсем другие внутриполитические процессы протекали в России. Она не могла обеспечить «минский формат» этим образованиям. А сейчас [мы] вынуждены действовать, [исходя из] сложившейся ситуации.

Поэтому здесь равнять просто невозможно. Это как вилку с ложкой что ли сравнивать – вроде один и тот же столовый прибор, но только для разных блюд. И не видеть эту разницу!

Никто никуда не запихивает. Повторю, Донбасс никто не запихивает в Украину. Но если не решить проблему бандеровщины, за тобой в любом случае придут. Что, стену построишь? Так и под стеной [можно пробраться]. Можно и через стену прийти. Всё равно придут убивать. Они выращены для того, чтобы убивать. Бандеровцы взращены из русских людей с одной единственной целью – чтобы убивать русских. Сначала убить русского в себе, а потом убивать [других]. И пока бандеровец живёт, он будет убивать всех, кого он только встретит.

Ведущий: Максим и волнуется по этому поводу: «Почему не учитывается мнение жителей Донбасса, которые не хотят жить в одной стране с убийцами и свидомыми дармоедами? Вы бы смогли жить в одной квартире с убийцей ваших детей, а также содержать его и кормить?»

Валерий Викторович: Так я только что ответил: вы решите проблему с этим убийцей, чтобы квартира была только ваша, чтобы ваши дети были в безопасности от этого убийцы. Вы же исходите из того, что с этим убийцей ничего не сделаешь, с ним надо как-то считаться, надо как-то [договариваться]. «Я уйду». Я только что говорил: он вас из одной квартиры выгнал, он и из другой выгонит. Он будет идти за вами, пока не добьёт. Здесь вопрос «кто кого». Это вообще земельный вопрос, как говорил Хрущёв: «У нас с ними [один спорный] вопрос – земельный: кто кого в землю закопает?»

Бандеровцы – это боевые псы. У них одна мысль, одна целевая функция – уничтожать людей, русских людей. Это ИГИЛ, только в русской оболочке. И эту проблему нужно [решать]. Этот рассадник бандеровщины, украинства нужно выкорчёвывать. Он 150 лет [назад], в середине 19-го века, начал структурно реализовываться через Австро-Венгерскую империю. Это структурно [начал реализовываться], а готовился он заранее. [Этот] проект по расчеловечиванию людей пора прекращать. [Название] «украинец» не просто так выбрано. [На] латыни это – «маргинал», вот что означает украинец. Они специально выбирали название, которое [будут] прививать. Маргиналов растят. Поэтому нужно это зачистить.

Когда я говорил о Дарданеллах и Босфоре, я о чём говорил? Что мы по Украине пойдём на уступки, но [эти] уступки – это наши условия. Мы выставляем условия и [Европа их принимает]. А какие наши условия? Наши условия – это единая Украина, демократическое, нейтральное государство, и лучше всего – демилитаризованное. Потому что то, что прививалось веками, [за] 5 минут из головы не вычистится. Бандеровщину и свидомизм из головы просто так не убрать. Нужно, чтобы выросли новые поколения. Чтобы они имели возможность думать своей головой, сопоставлять различные процессы, [могли] сами делать из них определённые выводы. Они проводили процесс украинизации, то есть расчеловечивания. Мы должны этот процесс остановить и дать возможность людям задуматься. А это [займёт] достаточно длительный период [времени].

Европе нужно сохранить очаг украинизации, этот питомник бандеровцев. Сохранить его другим способом, кроме как пойти на наши условия и сделать из Украины суверенное, независимое, демилитаризованное, демократическое государство, у них нет возможности. Они на это пойдут ради одной единственной цели – сохранить питомник бандеровщины. Потому что процессы длительные. Сейчас им нужно это сохранить. Этих бандеровцев – «Правый сектор», дебилов, которые не берут пример с Яроша и не ложатся на дно, не становятся [обычными] гражданами. В любом случае [их] любая власть вычистит, в том числе и американцы. Это лишние боевые псы, которых нужно только кормить. Они больше ни на что не способны, кроме как убивать. [Есть] востребованность [только] в определённом [их] количестве, поэтому их будут просто уничтожать. [Будет уничтожать] любая власть, даже самая настоящая бандеровская.

Вопрос заключается в следующем: они этот питомник хотят сохранить, нам этот питомник не нужен. Но этот вопрос будет решаться в дальнейшем, не сейчас. А вопрос с Дарданеллами будет решаться раньше. Там пошли процессы более быстрые, чем здесь. Здесь уже подошло к тому, что нужна какая-то государственность, нужна какая-то устойчивость. «А дальше [посмотрим], как решим. [Смотря] что там в России будет. А вдруг получится провести такой же короткий оверштаг, как с Советской властью, то есть крутанём по кругу, и снова там всё будет разрушено. А у нас питомничек есть, мы снова Украину [отправим] в отстой [как] "суверенное" государство. Снова за 23 года [им] объясним, что [они] прилетели с Венеры, выкопали Чёрное море, насыпали Кавказские горы. Что [они] вообще самые крутые. Что Овидий был украинцем, Колумб был украинцем. Всё как полагается. И снова бросим как псов на русских». [Европа] это имеет в виду.

А дальше-то просто будет идеологическое противостояние, вычищение. И Донбасс будет проходить ту же самую процедуру. В составе России [или] в составе Украины, он [в любом случае] будет проходить ту же самую процедуру. Но только у него есть рецепты. Донбасс – это вакцина для того, чтобы Украина более безболезненно прошла эту процедуру, более быстро прошла эту процедуру. Донбасс знает, что [делать] и как сопротивляться. Они 23 года проходили эту украинизацию. [Когда] они были в составе советской Украины, тоже проходили украинизацию.

Поэтому разрывать два процесса, нагружать Россию этим процессом [нельзя]. И тем более, когда разорвёшь эти два процесса, ты вызываешь ещё и определённые проблемы для России, в том числе и по шестому приоритету. А зачем это надо? Не лучше ли, чтобы и на Украине мир наступил, и в России было нормально? А там [и] процесс очеловечивания пошёл на Украине вместо украинизации.

Ведущий: Последний вопрос от Максима: «Сколько ещё должно быть погибших и разрушений, чтобы Путин проявил решительность?» Видимо, [Максим] постоянно намекает на шестой приоритет. Какую решительность?

Валерий Викторович: На эту решительность, на шестой приоритет нас постоянно раскручивают для того, чтобы разжечь войну в Европе, для того чтобы Россия наконец-то рухнула.

Что касается путинской решительности, [то] весь мир не сомневается в том, что Путин решительный. До сих пор Донбасс не зачищен. До сих пор не прошли карательные операции, и «военторг» работает, и «северный ветер» дует, и попробуй наступить.

А в ООН? [В ООН] Минские соглашения залегитимизированы. Казалось бы, нет никаких субъектов, и чего там решать? А ведь решены. Сейчас даже Запад орёт: «Пусть Россия выполняет Минские соглашения!» А ведь как они были против этих Минских соглашений. Уже здесь даже пошло [признание Минских соглашений]. И всё [ещё для некоторых] Путин нерешительный.

Я бы порекомендовал сначала разобраться в вопросах управления, а потом пытаться управлять. Мы никогда не садимся за управление автомобилем, пока этому не обучимся. А вот [разбираться] в вопросах государственного управления [некоторые учиться не хотят]: «А чего? Мне всё понятно». Давутоглу тоже всё было понятно, Януковичу всё было понятно, Каддафи всё было понятно, Хусейну. Сколько ещё их можно назвать! У каждого свои "понятки". Например, у [того же] Олланда или у Меркель. А сейчас у Порошенко – ему тоже всё понятно.

Сначала нужно знать, как управляются социальные суперсистемы, чтобы увязывать все эти вопросы и понимать, как это всё развивается.

А то получается так: приходим к врачу, и [к нему] есть определённое доверие, [к тому], как полечит, а потом смотрим по результату. А здесь я указываю, как [надо] меня лечить. Вижу, что у врача результат хороший получается, но мне он всё равно не нравится, потому что он лечит не так, как я ему указываю. Ну так становись врачом и занимайся самолечением.

Ведущий: Получается, что Максиму и его единомышленникам надо как минимум отбросить паникёрские настроения…

Валерий Викторович: Однозначно!

Ведущий: …повысить меру понимания процессов управления и понять, что всё равно им, жителям Донбасса, придётся брать управление на Украине [в свои руки].

Валерий Викторович: Я хочу такой пример привести: когда совершилась революция 1917-го года (Февральская или Октябрьская революция – неважно), была одна вещь. Была партия эсеров, в которой было более миллиона человек. И была партия большевиков, которая после октябрьского переворота, после революции провела, так скажем, учёт своих членов. Всех членов РДСДРП(б), включая не только большевиков, но и меньшевиков, бундовцев, троцкистов, левых эсеров, анархистов, которые вошли в управление. И это было всего лишь 300 тысяч [человек]. И будущее страны определили эти 300 тысяч, а не миллион.

А почему? А потому что когда готовились к революции, Ленин посадил большевиков за учебники и заставил изучать марксизм, пока все разглагольствовали и орали: «Надо взрывать, надо действовать активно, надо то, надо сё». Марксизм на то время был передовой наукой управления, больше, чем что-либо. И когда выяснилось, что нужно управлять государством, оказалось, что кроме большевиков-то никто [на это] не способен. Только они способны выстроить [управление]. Да, у них не хватало кадровой базы, поэтому нужны были все, кто сотрудничал: и троцкисты, и меньшевики, и анархистов привлекали, и синдикалистов, и левых эсеров привлекали. Вспомните, кто организовал левоэсеровский мятеж? Заместитель Дзержинского. Величина-то [какая]! Заместитель председателя ВЧК.

Поэтому осваивайте науку управления! Не надо подпадать под паникёрские настроения. Нужно понимать процессы управления. А вот когда вы будете понимать процессы управления, тогда всё будет. Не будет «хитрых планов Путина».

Ведущий: Вы, по сути, закончили программу. Вопросов на сегодня больше нет.

Валерий Викторович: Ну что ж, вот так мы вышли на то, что необходимо осваивать теорию управления. Нужно помнить, что знания являются властью. Берите эту власть в свои руки. Изучайте работы внутреннего предиктора, «Концепцию общественной безопасности», «Достаточно общую теорию управления». И тогда вы сможете защитить интересы свои и своей семьи.

Нужно помнить, что мера кровавости грядущих событий будет зависеть от меры понимания всех участников процесса, [понимания] этих самых процессов управления. Чем больше вы будете понимать, тем меньше будет крови на Донбассе, тем согласованнее будет ваше государственное строительство и тем гарантированее все эти бандеровцы перегрызутся, перебьют друг друга и освободят вас от черновой работы по зачистке этих оставшихся бандитов.

До следующих встреч! До свидания!